Альфред Андреевич Бекман (1896-1991) - офицер флота, выпускник Царскосельской Николаевской гимназии 1914 года.

Род Бекманов ведет свой счет от шведа Романа Бекмана, который при Иване Грозном нанялся в посольский приказ в качестве перводчика на английский язык, затем дошел до звания посланника. При Борисе Годунове он был направлен в Голландию и ганзейские города, для вербовки на работу в Россию ученых мужей, рудознатцев, врачей. С тех пор род Бекманов навсегда обосновался в России, служа верой и правдой новому отечеству.

Потомок Романа Бекмана Альфред родился в 1896 году, в Одессе. Его отец Андрей Андреевич Бекман плавал на судах Добровольного флота в качестве механика. Его мать (урожденная Шведе) Ида Романовна, происходила из семьи художника Романа Шведе, известного тем, что в Пятигорске за одну ночь он написал портрет убитого на дуэле Лермонтова. Два брата матери были морские инженеры-механики. В 1901 году отец Альфреда перевелся в Царское Село, заведовать водоснабжением города. Там же его дядя Л.Шведе заведовал дворцовой и городской электростанциями.

В 1902 году скоропостижно скончался отец Альфреда и семья переехала в Петербург, но в 1910 году снова возвратилась в Царское Село. Здесь в 1911 году Альфред перешел в Царскосельскую Николаевскую гимназию, которую окончил в мае 1914 года.

Из воспоминаний А.А.Бекмана: "Как-то в 1913 году в гимназии произошел конфликт между преподавателем истории и нашим классом. В знак протеста мы устроили шествие, которое возглавил я, неся укрепленный на указке в виде флага широкий красный пояс от гимнастического костюма. Я был тут же вызван к классному наставнику, который в течение часа читал мне нотацию на всем серьезе, однако директору гимназии об этом происшествии не донес. Выводы его длинной речи сводились к тому, что такие "выходки" никакого смысла не имеют.

<...> В июле грянула война: Пошла мобилизация. Нужно было решать, что делать: я призыву, как единственный сын, не подлежал...

<...> тут в газете появилось объявление, что открывается прием в отдельные гардемаринские классы. Мечты о плаваниях в морях и океанах мира кружили голову. Я подал заявление и, благополучно пройдя конкурс и медосмотр, был принят."

С этого момента жизнь Альфреда Андреевича навсегда была связана с кораблями, морем и флотом.

За годы учебы в гардемаринских классах с 1914 по 1917 год он совершил учебные плавания на Камчатку, в Корею и Японию, на учебном судне Орел, плавал также на миноносцах и канонерских лодках. Здесь он сдружился с Иваном Степановичем Исаковым, ставшем впоследствии одним из ведущих советских флотоводцев, адмиралом флота.

В марте 1917 года, уже после февральской революции, состоялся выпускной вечер гардемаринов: "в парадном зале Адмиралтейства начальник генштаба флота вице-адмирал Кедров вручает нам аттестаты. Прибывший по этому случаю Милюков произносит речь, объявляя нас "Первым выпуском мичманов свободной России". Получили краткие отпуска и разъехались по домам... "

Мичман Альфред Бекман.
Апрель 1917 года.

Линейный корабль Цесаревич (Гражданин).
Участвовал в русско-японской войне и Моонзундской операциии
1917 года. Место службы А. Бекмана..

После краткой поездки к родным в Царское Село молодой мичман получает направление на передовые позиции флота - в Рижский залив на линейный корабль Цесаревич. 20 апреля 1917 года он был зачислен в списки корабля, а на следующий день назначен вахтенным офицером. Вскоре после после прибытия на корабль А.Бекман получает задание судового комитета срубить старое название Цесаревич и сделать чертеж и отливку букв для нового названия Гражданин.

В октябре 1917 года немцы собирались прорваться в Финский залив, для взятия Петрограда с тем, чтобы "задушить революцию в колыбели". Гражданину пришлось выдержать бой с линкорами König и Kronprinz и другими судами немецкой эскадры. В этих боях с превосходящими силами германского флота по обороне островов Моонзундского архипелага был потерян напарник Гражданина линкор Слава. Линкор Гражданин также получил повреждения, но остался на плаву. Немцы потеряли много судов и были принуждены отказаться от попыток прорваться к Петрограду. (см. описание боя в мемуарах А.Бекмана).

После октябрьской революции А.Бекман был направлен в Кронштадт на учебу. Весной 1918 года он был назначен флаг-офицером на 1-ю бригаду линкоров, стоявшую в Кронштадте, затем флаг-офицером в штаб флота.

По рекомендации комиссара генштаба Ларисы Рейснер был включен в морскую комиссию по заключению Брестского мира в качестве секретаря и переводчика. Наверное пригодились знания языков, полученные в царскосельской гимназии.

Карьера Альфреда Андреевича складывалась успешно, он честно служил советской России. В июле 1919 года был назначен помощником (заместителем) заведующего делами Высшей военно-морской инспекции, в октябре был переведен на службу в Морской Генеральный штаб, затем становится флаг-секретарем первого "красного адмирала" начальника Морских сил советской республики А.В.Немитца. В составе его походного штаба принимал участие в военных действиях на Азовском море против сил Врангеля. В 1922 - 1924 годах был младшим флагманом при преемнике Немитца Э.С.Панцержанском. Затем по собственной просьбе он переводится на Черноморский флот, чтобы после 6-ти лет штабной работы вновь служить на действующем флоте. В 1925 году Альфред Андреевич попадает старшим помощником на эсминец Петровский, где командиром служил его товарищ по гардемаринским классам И.С.Исаков. В конце 1925 года он был назначен флагманским штурманом дивизиона подводных лодок.

Но, в мае 1926 года карьере успешного офицера приходит конец, А.Бекман был арестован ОГПУ.

Это был его третий арест. Первый тревожный звонок прозвучал еще в 1918 году, когда Альфред Андреевич был арестован, по возвращении в Петроград после переговоров с немцами. В числе других 60-ти заключенных его поместили в обычную квартиру из 3 или 4 комнат, а ночью: "Ночью увели находившихся в других комнатах арестованных матросов - участников избиения комиссара Флеровского. Их было около 40 человек. Наутро привели обратно одного ошибочно взятого. Это оказался матрос с Сибирского стрелка, которого я знал по плаванию на Орле в 1916 году (он ухаживал за корабельными животными - медведем и обезьянами). Я помнил его курчавым и красивым блондином. Теперь это был поседевший за ночь сломленный человек. Он рассказал мне, что всех арестованных привели в Петропавловскую крепость и там несколько раз пересчитывали. Оказалось, что он лишний и его в списках нет. И это его спасло."

На этот раз Альфреду повезло, его выпустили на следующий день.

В другой раз, в начале 20-х годов он был арестован и отправлен в арестанском вагоне в Харьков, где провел, питаясь баландой и хлебом 4 месяца. Арест был связан с проводившейся большевиками "фильтрацией", и вновь его выпустили на свободу, и вновь он верой и правдой служил Советской республике, пока не наступил май 1926 года, когда на Балтике и Черном море было арестовано около 20 командиров и начальников соединений, которым следственная комиссия ОГПУ присудила от 3 до 10 лет лагерей особого назначения.

"Я получил 10 лет по статье 58, пунктам 4 и 10. 4-ый пункт означал: "Помощь международной буржуазии" и 10-ый - агитацию против Советской власти. "Помощь международной буржуазии" состояла видимо в том, что я не раз получал от штаба предписания встречать и сопровождать приезжавших к нам иностранных представителей, после чего подробно отчитывался обо всем...

<...> Что касается п.10 обвинения "Агитация против Советской власти", то вообще при допросах такие обвинения и не упоминались." - писал в своих воспоминаниях А.А.Бекман.

Из Севастополя его переводят в Москву на Лубянку, потом в Бутырскую тюрьму, оттуда в Карельский город Кемь, и, наконец на остров Соловки Белого моря , где Альфреду Андреевичу пришлось провести долгих 7 лет. (Соловецкий лагерь особого назначения - СЛОН - был организован в 1923 году и являлся первым подобным учреждением в советской России.)

Альфреду Андреевичу повезло, одним из начальников УСЛАГА оказался знакомый ему мичман, которого он дважды выручал из беды. По его протекции А.Бекман вскоре получил должность смотрителя Соловецкого маяка, что было много лучше, чем участие в общих работах.

Здесь на маяке летом 1929 года он встречался с пролетарским писателем Максимом Горьким, посетившим Соловецкий лагерь по заданию Сталина, чтобы воспеть "перевоспитание трудом". Альфред Андреевич вспоминал:

"Тогда я заведовал маяком на Секирной горе, на Соловках. Долго объяснял Алексею Максимовичу особенности жизни и работы на маяке, условия безопасного плавания в тех местах, зависимость жизни моряков от бесперебойного маячного огня. Алексей Максимович слушал, задавал вопросы по делу и по жизни, внимательно выслушивал мои ответы. В конце нашей встречи он спросил: не нуждаюсь ли я в чем, нет ли у меня каких просьб, заявлений или жалоб? Свита большого писателя была немаленькой, и люди в кожанках, сопровождавшие Горького, очень внимательно слушали его вопросы и мои ответы. Не настолько я был наивен тогда, в конце двадцатых, чтобы высказать вопросы, которые меня мучили, какие-то жалобы. "Нет, Алексей Максимович, я всем доволен. Жизнь идет так, как она и должна тут идти..."

Горький уехал. Очень мне хотелось спросить: за что, собственно, я осужден спустя 10 лет после революции? За что вынужден поменять морскую службу в военном флоте на подневольное всматривание в Белое море? Свои вопросы я оставил при себе. Те, кто открыто пожаловался на судьбу, вскоре после отъезда Горького были расстреляны. Для острастки остальных, чтоб не жаловались... "

Далеко не все вернулись из передового Соловецкого лагеря, кто-то погиб от болезней и тяжелого труда, кто был просто расстрелян без суда и следствия. О царивших в лагере нравах красноречиво говорит эпизод, описанный Алфредом Андреевичем в своих воспоминаниях. Этот потрясший всех заключенных случай, произошел вскоре после смерти Дзержинского, когда начальник лагеря Эйхманс приказал группе заключенных перетаскивать волоком через лес лодки.

"И вот когда эта группа заключенных была занята этим делом - они вдруг обнаружили, что их окружают выходящие из леса стрелки охраны во главе с Эйхмансом, раздались выстрелы, обезумевшие люди бросались в разные стороны, но никто не ушел. Потом Эйхманс заявил одному из вольнонаемных работников, что "теперь я отомстил за смерть своего учителя товарища Дзержинского!" .

Бекман был досрочно освобожден из лагеря в 1933 году, возможно не без вмешательства своего старинного друга И.С.Исакова. Исаков звал на работу в Москву, обещал восстановить в звании, пристроить в штабе ВМФ, но Бекман благоразумно не поехал, залег в качестве вольнонаемного в БелБалтКомбинате НКВД (позднее это стало называтья Беломоро-Онежским параходством). А те, кого Исаков пристроил в Москве, были расстреляны в конце тридцатых...

С тех пор Альфред Андреевич уже не покидал Север, жил сначала в Медвежьегорске, где у него с супругой Ниной Александровной родился в 1938 году сын Андрей, потом в Петрозаводске. В течение 28 лет, до выхода на пенсию, работал, занимая различные должности, в Беломоро-Онежском пароходстве (бывшем Белбалткомбинате ОГПУ).

В 1956 году за отсутствием состава преступления Бекман был полностью реабилитирован военным трибуналом Черноморского флота.

Во время войны А.А.Бекман был в Архангельске, где занимался корректировкой карт для арктического плавания и приборной оптики. В 1947 году вышла в свет его книга "Руководство по обращению со штурманскими приборами и уходу за ними". С тех пор издано несколько книг Альфреда Андреевича о штурманских приборах и судовождении. После выхода на пенсию в 1961 году он не сидел "сложа руки" - занимался конструированием прибора, который помогал бы штурманом водить в ночное время корабли по рекам.

Корреспондент Молодежной газеты Карелии встретившийся с Альфредом Андреевичем, когда ему уже шел 90-й год писал о нем:

"Он поражал статным ростом, стилем и деликатностью речи, манерой поведения, живостью и ироничностью ума (в его-то годы!). Мне, входящему к нему в дом из суеты дня, казалось, что попадаю в некий затерянный мир, в котором честность, гостеприимство, мужество, доброжелательность вопреки всему остаются вечными ценностями.

Альфред Андреевич прибаливал, но крепился, поражая всегдашней подтянутостью и изысканностью манер. Особенно удивлял он меня обязательной отутюженностью одежды и свежим галстуком. Единожды оказавшись без него, он, смутившись, долго извинялся передо мной за свой внешний вид. У него без преувеличения можно было брать уроки изысканной словесности и приличествующего мужчине поведения.

Выпускник Николаевской гимназии Альфред Андреевич Бекман прожил долгую, полную трагических событий жизнь, пронеся через годы лучшие качества офицера российского флота: честность и верность долгу, порядочность и интеллигентность.

До своего 95-летия он не дожил всего 15 дней...

УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ ЦАРСКОГО СЕЛА НИКОЛАЕВСКАЯ ГИМНАЗИЯ УЧЕНИКИ

Николаевская гимназия Реальное училище Мариинская гимназия Школа Левицкой

Гимназия МНП Духовное училище Городское училище Другие