ИННОКЕНТИЙ ФЕДОРОВИЧ АННЕНСКИЙ (1855- 1909) -

поэт, филолог-эллинист, переводчик, критик, педагог,

ДИРЕКТОР ЦАРСКОСЕЛЬСКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ НИКОЛАЕВСКОЙ ГИМНАЗИИ С 1896 ПО 1906 год.

НИКОЛАЕВСКАЯ ГИМНАЗИЯ:    ИСТОРИЯ   1905 ГОД   ЗДАНИЕ  1 этаж, 2 этаж  УЧЕБНЫЙ ПРОЦЕСС 

ДИРЕКТОРА  ПРЕПОДАВАТЕЛИ  УЧЕНИКИ   ВОСПОМИНАНИЯ  ПОЭТЫ  ПРАВИЛА  ФОТОАЛЬБОМ

И.Ф.Анненский - педагог.      Штрихи к портрету директора.      И.Ф. Анненский. Из отчета гимназии за 1911 год.    Квартира И.Ф.Анненского 

   Речи Анненского, произнесенные в стенах Николаевской гимназии.

Если  при жизни Иннокентий Федорович Анненский был известен подавляющему большинству окружающих, как деятель народного просвещения, его превосходительство Действительный Статский Советник - директор гимназии; немногим, как филолог-эллинист, переводчик трагедий Еврипида; и лишь узкому кругу, как поэт; то сегодня, когда стихотворения Анненского заслуженно считаются одной из вершин поэзии XX века, а его критические статьи, не замеченные современниками,  заново изучаются филологами, о повседневном труде Анненского - директора гимназии и педагога говорят лишь вскользь, как о второстепенной деятельности, мешавшей его творчеству.

Такая трансформация взглядов справедлива и  не вызывает сомнений, но, поскольку  страницы этого сайта, посвящены  царскосельской Николаевской гимназии, мы не будем говорить о значении творчества Иннокентия Анненского, как поэта, критика и драматурга,  а постараемся напомнить, следуя воспоминаниям учеников и преподавателей гимназии, каким видели И.Ф. Анненский  на посту директора его современники.

 Свою педагогическую деятельность Иннокентий Федорович Анненский начал в 1879 году после окончания историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета.  За 17 лет педагогической карьеры (до вступления в должность директора Николаевской гимназии) он прошел путь от преподавателя латинского и греческого языков петербургской  гимназии Гуревича (1879-1891) до директора 8-й  петербургской гимназии. 

В 1896 году министр просвещения И.Д.Делянов предложил И.Ф.Анненскому новое назначение на пост директора царскосельской  Николаевской гимназии. От прочих средних учебных заведений эта гимназия отличалась тем, что имела титул "Императорской", находилась под покровительством Высочайших  особ, поэтому ее директор должен был быть не только хорошим педагогом, но и уметь, в случае необходимости, соблюсти этикет при общении с лицами императорской фамилии. Анненскому не хотелось расставаться с 8-й гимназией, но он не мог отказаться от предложения министра, который "откровенно сказал ему, что никого другого послать в эту гимназию в силу некоторых ее особенностей он не может" /4/.

Иннокентий Федорович принял предложение и 16 октября 1896 года вступил в должность директора Николаевской гимназии. Вместе с семьей он переехал в Царское Село, где  получил служебную квартиру при гимназии.  Первые годы службы в новой гимназии были весьма благополучны. Помимо исполнения служебных обязанностей директора он преподавал ученикам старших классов греческий язык, участвовал в работе Ученого комитета народного просвещения и   комиссий при отделении русского языка и словесности академии наук,  писал педагогические статьи,  посвященные вопросам о языках в средней школе, об эстетическом элементе в образовании, значении письменных работ и некоторым другим вопросам.  В это же время продолжалась его творческая работа. Он переводит трагедии Еврипида, пишет большие статьи о них,  создает свои оригинальные трагедии , в 1904 году издает под псевдонимом "Ник. Т-о" (Никто) свою единстенную прижизненную книжку стихов "Тихие песни".

В 1899 году в России широко праздновалась столетняя годовщина со дня рождения А.С.Пушкина. Анненский был в числе главных организаторов торжеств в Царском Селе.  27 мая 1899 года, на следующий день после закладки памятника Пушкину в лицейском саду, он произнес речь "Пушкин и Царское Село", в которой подчеркнул совершенно особое значение Царского Села в развитии таланта великого поэта. В следующем году на Анненского была возложена почетная миссия - выбрать пушкинские строки, которые должны были быть высечены на постаменте памятника. 

Трудности в служебном отношении начались  для Анненского в 1905 году, когда волнения учащейся молодежи не обошли стороной и Николаевскую гимназию. Многие ученики гимназии участвовали в уличных манифестациях, в дни всеобщей политической стачки гимназисты приняли резолюцию об ученической забастовке, 4-го ноября старшеклассники устроили "химическую обструкцию"  из-за чего занятия пришлось прервать на несколько дней.  

И.Ф.Анненский старался не вмешиваться в дела своих воспитанников, выступал в защиту гимназистов перед начальством и родителями учеников, был противником репрессивных мер. Гимназия оказалась на плохом счету у учебного руководства, многих раздражала независимая позиция директора, старавшегося отстоять "крамольное юношество". Все эти обстоятельства привели к "добровольной " отставке (1 января 1906 года) И.Ф.Анненского с поста директора гимназии, хотя каких-либо официальных обвинений ему предъявлено не было. 

 Такова внешняя канва десятилетней службы И.Ф.Анненского на посту директора Николаевской гимназии.  Но, не успехами на службе жил Иннокентий Федорович, главная часть его жизни проходила, за стеной , отделявшей классы гимназии от его кабинета . Здесь он осуществлял перевод трагедий Еврипида, писал большие статьи о них, создавал свои оригинальные трагедии на сюжеты утраченных произведений античного драматурга. Здесь, на его рабочем столе, стоял кипарисовый ларец, в котором хранились стихотворения поэта, то, чем он по настоящему жил. 

Почти все мемуаристы не устают повторять, что Иннокентий Анненский представлял собой причудливое сочетание нескольких обликов, противоречащих один-другому. Мало кто из современников мог предполагать, что его превосходительство Действительный Статский Советник - директор гимназии и поэт, пишущий "модернисткие" стихи и критические статьи о поэзии русских символистов - одно и то же лицо. 

По разному оценивали современники облик Анненского - директора гимназии: от восторженных до резко критических. 

"Обладая необыкновенным даром слова, идеалистически настроенный, до мелочей, до тонкости знающий европейскую и русскую литературу, — он был кумиром своих учеников и учениц. Тем более, что к данным внутренним присоединялись и блестящие внешние данные: одухотворенно — красивая наружность и чарующее благородство в обращении.

Как в педагоге, мы ценили в Иннокентии Федоровиче одно его незаменимое качество: он давал полную свободу индивидуальным наклонностям каждого преподавателя в его деле, так как, по его собственным словам, таким образом последний легче всего может и сам развиться, и ученикам принести пользу."  - писал преподаватель царскосельской гимназии А.А.Мухин /2/.

Ему вторит другой преподаватель гимназии, служивший в ней при Анненском, П.П.Митрофанов /3/:  " ... и ученики и мы, преподаватели, любили, ценили и чтили его  <...> за то, что он умел вдохнуть нам любовь к нашему делу и давал нам полный простор в проявлении наших сил и способностей. О каком бы то ни было полицейском режиме и регламентации не было и речи, да и сам И.Ф. не приказывал, а лишь просил и советовал.  И таково было его обаяние - обаяние умного человека, опытного педагога, гуманного гуманиста, что слушали и слушались все не только со вниманием, но и с воодушевлением.  Его любили, и он нравился - и своею своеобразно красивой наружностью, и своей всегда деликатной, несколько старомодной манерой  обращения с людьми, и своей неизменной добротой ко всем нашим нуждам и запросам."

Высоко ценил он и административно-педагогическую деятельность отца: "<...> Вообще же все административно-педагогические навыки отца резко разнились от установившихся. Воспитанников он не выгонял, учителей не третировал, казенного патриотизма не разводил, не боялся проявлять инициативу, не дожидаясь указаний циркуляра, и с окружным и даже министерским начальством держался свободно и самоуверенно." 

О неспособности Анненского - директора гимназии поддерживать порядок в гимназии говорит и выпускник 1913 года, поэт Николай Оцуп:

"Еще два года назад при Анненском в классах устраивались митинги, гимназисты распивали водку под партами, издевались над учителями, и умнейший русский лирик должен был, чуть-чуть шепелявя и вызывая этим насмешки учеников, просить и убеждать их, без всякого успеха, конечно.

Времена резко изменились. Гимназию велено было подтянуть, Анненского убрали и на его место назначили Мора" /13/.

Критически по отношению к административной деятельности И.Ф.Анненского на посту директора гимназии писал и поэт Дмитрий Кленовский - выпускник гимназии 1911 года:

Возможно, правы Б.Варнеке,  Н.Оцуп и Дм.Кленовский в том, что Анненский не был блестящим, в общепризнанном смысле,  директором гимназии, а тем более администратором. Его демократизм, увлеченность литературным и научным творчеством имели обратную сторону медали, трудно совместимую с необходимостью надзирать за порядком и следовать циркулярам учебного ведомства. Да и понятия  Поэт и чиновник находятся на разных полюсах этого мира. 

"Нас окружают и, вероятно, составляют два мира: мир вещей и мир идей. Эти миры бесконечно далеки один от другого, и в творении один только человек является их высоко-юмористическим (в философском смысле) и логически-непримиримым соединением" - писал Анненский /14/. 

Несомненно, директорство в его жизни принадлежало к миру вещей и было лишь материальной необходимостью существования. Семья и уклад жизни, к которому он привык требовали значительных денежных средств, а литературные гонорары не приносили доходов.

Да и так ли уж важно, хорошим или плохим чиновником был Поэт Иннокентий Анненский? Пушкин и Тютчев были чиновниками министерства иностранных дел, Лермонтов -   гусарским офицером. Кто вспоминает об этом, читая стихи великих поэтов? 

Службу в царскосельской гимназии сам Иннокентий Федорович считал "постылым и тягостным делом". В этом он признается в письме от 7 января 1901 года к духовно близкой ему дальней родственнице Анне Владимировне Бородиной /9/. 

"<...> "Завтра опять - гимназия, и постылое и тягостное дело, которому я себя закрепостил. Не хочу Вас разжалобливать изображением разных моих злоключений, хотя очень ценю то теплое участие, которое всегда встречал в Ваших словах, письмах и глазах. Не знаю, долго ли мне придется быть директором гимназии, т. к. за последнее время мои отношения со всем моим начальством стали очень деликатными. Клею, насколько могу, коробку моей служебной карьеры, но я не отличаюсь "умными руками", и дело валится у меня из рук. Как назло, если бы Вы только знали, как у меня работает теперь голова; сколько я пишу, перевожу, творю malgre tout (Несмотря ни на что (фр.))."

Ранее, в  августе 1900 года, он пишет ей о желании уйти со службы, как о своей мечте: 

<...> Вы спросите меня: "Зачем Вы не уйдете?" О, сколько я думал об этом... Сколько я об этом мечтал... Может быть, это было бы и не так трудно... Но знаете, как Вы думаете серьезно? Имеет ли нравственное право убежденный защитник классицизма бросить его знамя в такой момент, когда оно со всех сторон окружено злыми неприятелями? Бежать не будет стыдно? И вот мое сердце, моя мысль, моя воля, весь я разрываюсь между двумя решениями. Речь не о том, что легче, от чего сердце дольше будет исходить кровью, вопрос о том, что благороднее? что менее подло? чтоб выразиться точнее, какое уж благородство в службе!"

Но все же подавляющее большинство учеников  и преподавателей гимназии, даже не зная о нем, как о большом поэте, любили своего директора за его гуманизм, за внимание к судьбам других людей, за многогранность и обаяние его личности.   

Он умер от сердечного приступа 30 ноября 1909 года на ступенях Царскосельского вокзала в Петербурге, спеша домой после утомительного дня. 

Отпевали Анненского в церкви Николаевской Императорской гимназии, той, где он в течении 10 лет  присутствовал на службах по своему положению директора. На панихидах в доме Анненского побывало много народа, многим из них - или их детям Анненский помог получить или продолжить образование. 

"Помню я, почти на каждой панихиде у гроба отца сквозь толпу просачивались какие-то никому не известные личности — какие-то бедно одетые старушки, простолюдины какие-то, нахмуренные молодые люди, которые затем желали непременно повидаться с моей матушкой и долго и бессвязно ее за это благодарили. 

<...> — Разве вы знали отца? — обратился я к одной неведомой, такой неведомой старушке и салопе.

— Господи!..— затрясла головой старушка с каким-то даже возмущением. — Знала ли я его! Да ведь он, голубчик наш, что только для нас сделал" /4/ - рассказывал в своих воспоминаниях В.Кривич.

На похороны Анненского, состоявшиеся 4 декабря в Царском Селе, пришло масса народа, особенно учащейся молодежи. 

"К 10 часам утра на квартиру покойного собрались все, желавшие отдать ему последний долг. Не только квартира, но и двор и грань улицы были заняты толпой, среди которой много было учащейся молодежи." - писала впоследствии царскосельская газета.

Среди провожавших Анненского в последний путь были и члены редакции журнала "Аполлон" (М.Кузмин, М.Волошин, А.Толстой и С.Маковский), быть может единственные, кто прощался с ним, как с поэтом. 

"Мы хоронили его на Казанском кладбище Царского Села; отпевание вышло неожиданно многолюдным, его любила учащаяся молодежь, собор был битком набит учениками и ученицами всех возрастов. Чувствовалось, что ушел человек незабываемый. 

В полях был серый, тающий снег, были нищие ветки берез на мглистом небе. Катафалк с дубовым гробом жалко подпрыгивал на ухабах. Было невероятно сознание: Анненский мертв.

Сказать, что это он весь этот ужас тела.

Он лежал в гробу торжественный, официальный, в генеральском сюртуке Министерства народного просвещения. И это казалось последней насмешкой над ним - Поэтом" /12/.

" ...А тот, кого учителем считаю, Как тень прошел и тени не оставил, Весь яд впитал, всю эту одурь выпил, И славы ждал, и славы не дождался, Кто был предвестьем, предзнаменованьем, Всех пожалел, во всех вдохнул томленье - И задохнулся..."

 Кирилл Финкельштейн   

Штрихи к портрету директора.

Отрывки из воспоминаний, посвященные И.Ф.Анненскому - директору Николаевской гимназии.

Преподаватель царскосельской гимназии Б.В.Варнеке /5/.    

"И. Ф. Анненский, неуклонно присутствовавший на службах по своему положению директора, стоял на особом, отведенном для него месте — впереди всех — и был очень красив в эти минуты. Стройно затянутый в узкий форменный сюртук с золотыми пуговицами, в высоком, мешающем ему поворачивать голову старомодном галстуке-шарфе, он держался прямо и несколько надменно, слегка вынося вперед руку, в которой ровным, неколеблющимся пламенем сияла тонкая восковая свечка. Приметно седоватая прядь, отвалившаяся от гладко зачесанных назад волос, с небрежным изяществом падала на его высокий открытый лоб. Легкая небрежность прически была ему свойственна так же, как и подчеркнутая строгость одежды. И быть может, только эта не положенная уставом прядь выдавала в суховатом директоре своевольного и свободного поэта, которого никто и не подозревал в нем в те официальные времена.

Директор любил пышные и торжественные зрелища. Обычный утренний обход классов превращался в строгий обряд. От ученических поклонов он требовал чуть ли не балетной красивости, а на ежегодных гимназических балах первый открывал вальс, ни на секунду не теряя при этом собственного достоинства. Но особенно приятно ему было устраивать традиционные спектакли для выпускного класса. Так, в нашем рекреационном зале были им поставлены «Кориолан» и трагедия Эврипида «Рэс» в собственном переводе."

Вс. Рождественский. Ученик гимназии 1902 - 1905 гг /7/.   

Э.Голлербах /10/.  

 Его мало кто знал. 

Но те кто знал, - по своему, замкнуто, любили эту странную фигуру нашего официального классицизма, странный, светлый облик на нашей казенной педагогии. 

<...> Оффициальный мундир чуть-чуть расстегивался, незаметно, слегка, против воли его самого, отслаивалась твердая, «нарочная» кожура, и мы со всем богатством радости в юношеских, бродивших умах, со всей переливавшейся жаждой к искреннему слову слышали, видели, тянулись к тому настоящему, что было спрятано в этом человеке.

И всегда было странно даже потом, спустя много лет, встречать его высокую, прямую, подчеркнутосветскую  фигуру и знать сколько настоящей, светлой радости и красоты и пения в этой душе, застегнутой на «пуговицы с орлами». 

<...> Ибо знал вообще музыку речи, переводчик Эврипида, знаток эллады, искавший и находивший чары этого далекого, красивого, как небо над Акрополем, языка.

-         Иннокентий Федорович, почему здесь придыхание?

И долго любовный, эстетический ум рылся перед всем классом в психологии Гомера, в переливах речи, в удобстве пропеть ту или иную строфу, пока искомое придыхание не становилось ясным, понятным и узаконенным. 

С.Горный, выпускник 1900 г. /16/    

 Приводимая ниже статья из отчета Николаевской гимназии /1/ за 1911 год написана письмоводителем гимназии Козьминым. Все сказанное о  поэзии Анненского уместилось в ней в одно предложение: " Не чужд был И. Ф. и чистой лирики: много занимаясь, в особенности последние годы, вопросами искусства, он выпустил два сборника стихов и ряд переводов западно-европейских поэтов."

Так, вероятно, оценивали жизнь и деятельность И.Ф.Анненского большинство знавших его людей. Поэтом при жизни он был лишь для узкого круга столичных поэтов. 

Д. С. С. Иннокентий Феодорович Анненский с 16 октября 1896 г.—1 января 1906 г. Скончался 30 Ноября 1909 г.

Из дворян Смоленской губернии. Родился в 1855 г. в Западной Сибири, в состоятельной семье видного чиновника. Первоначальное образование получил дома, высшее — на историко-филологическом факультете Императорского С.-Петербургского Университета, курс которого окончил в 1879 г., с золотой медалью, со степенью кандидата и с оставлением при Университете. Службу начал преподавателем древних языков и русской словесности в гимназии Гуревича (тогда Бычкова) и Павловском институте. Затем, с 1891 г. последовательно занимал должности директора: Коллегии Павла Галагана в Киеве, 8-й гимназии в С.-Петербурге и Императорской Николаевской в Царском Селе; вместе с тем с 1895 г. по 1901 г. состоял председателем Педагогического Совета Покровской женской гимназии. В 1906 г. был назначен Окружным Инспектором С.-Петербургского Учебного Округа. С 1898 г. состоял Членом Ученого Комитета Министерства Народного Просвещения.

Административно-педагогическую деятельность И. Ф. Анненский совмещал с деятельностью чисто научной и литературной, которая при весьма широкой его эрудиции была чрезвычайно разнообразной. В 1890 г. читал лекции по истории русского языка на Высших женских Бестужевских курсах, а с 1908 г., по избранию Совета профессоров, читал лекции по античной литературе на Высших женских историко-литературных курсах Раева. Крупнейшим трудом И. Ф. является его трехтомный „Театр Еврипида"—полный стихотворный перевод с греческого всего Еврипидова наследия, с обширными введениями и статьями об отдельных пьесах, — (при жизни И. Ф. успел выпустить лишь 1-й том „Театра", остальные два тома выйдут уже посмертным изданием). Труд этот, отмеченный, между прочим, особой циркулярной рекомендацией Министерства Народного Просвещения, является в России первым и до сего времени единственным в своем роде. Значительная часть пьес и статей, входящих в „Театр Еврипида", уже появлялась ранее в периодических изданиях и главным образом на страницах Журнала Министерства Народного Просвещения, деятельным сотрудником которого И. Ф. состоял. Составленный И. Ф. очерк развитая греческой философии, в предисловии к изданным им выборкам из Воспоминаний Ксенофонта о Сократе, находится в известной серии Л. А. Георгиевского и С. А. Манштейна.

Глубокий знаток античности И. Ф. сделал попытку воскрешения некоторых погибших пьес Еврипида, — его перу принадлежат несколько самостоятельных лирических трагедий, в основу которых положены немногие уцелевшие фрагменты. Не чужд был И. Ф. и чистой лирики: много занимаясь, в особенности последние годы, вопросами искусства, он выпустил два сборника стихов и ряд переводов западно-европейских поэтов.

Академия Наук неоднократно поручала И. Ф. разборы сочинений представленных на соискание Петровских и Пушкинских премий и привлекала его к участию в трудах комиссий при отделении русского языка и словесности.

Многолетняя учебная деятельность И. Ф. оставила след в его педагогических статьях, появлявшихся главным, образом в „Русской Школе" и посвященных вопросам о языках в средней школе, об эстетическом элементе в образовании, значении письменных работ и некоторым другим вопросам. („Педагогические письма", „Образовательное значение родного языка" и др.).

Кроме указанных сочинений И. Ф. оставил ряд работ по вопросам языкознания, античной, русской и западно-европейских литератур, искусства и философии творчества. 

Речи И.Ф.Анненского, произнесенные в стенах Николаевской гимназии.

1. 1896-1905 гг. Ежегодные речи, произнесенные на торжественном акте празнования годовщины  открытия 

гимназии (8 сентября) и на  акте вручения аттестатов зрелости.

        Речь, произнесенная перед выпускниками царскосельской гимназии 1 июня 1897 года. 

        Речь, произнесенная перед выпускниками царскосельской гимназии 2 июля 1899 г. 

2. Речь о царствовании и деятельности императрицы Екатерины II, произнесенная в актовом зале

    гимназии  6 ноября 1896 года.

4. Общественное значение комедий Аристофана. Лекция для учеников старших классов. 

    1899-1900 учебный год.

5. Художественный идеализм Гоголя (Речь, произнесённая 21 февраля 1902 г. на чествовании 

   памяти Гоголя).

6. Речь, произнесенная на чествовании памяти В.А.Жуковского 23 апреля 1902 года.

7. Достоевский.  Речь, произнесенная в Царскосельской гимназии. 

    Впервые напечатана отдельной брошюрой: Казань, 1905.

Директора Николаевской гимназии      Николаевская гимназия        Учебные заведения Царского Села

И.Ф.Анненский, электронное собрание сочинений: стихотворения, критика, драматургия, письма, статьи о нем.

Иннокентий Анненский. Цифровой архив М.А.Выграненко.

Статьи и воспоминания об Иннокеннтии Анненском, не вошедшие в электронное собрание сочинений: 

А.А.Мухин - И.Ф.Анненский (Некролог)  |  Б.В.Варнеке. И.Ф.Анненский   |   В.Кривич . Об Иннокентии Анненском  |  Из дневника Н.Пунина

Вс. Рождественский. Страницы жизни   |  Из воспоминаний О.А.Рождественской  |  С.Горный. И.Ф.Анненский (Листок на могилу)

И.Ф. Анненский.  Статья из отчета гимназии за 1911 год  |  С.Лурье. "Русалка в сюртуке"  |  П.П.Митрофанов. Иннокентий Анненский
А.Кушнер. "Среди людей, которые не слышат..."  |   Л.Юниверг. "И.Ф.Анненский глазами Э.Ф.Голлербаха"   

Продолжение: директор гимназии Я.Г.Мор

Библиография

1. Краткий отчет об Императорской Николаевской Царскосельской гимназии за последние XV лет ее существования. (1896-1911). Спб., 1912. С. 22-23. 

2. А.А.Мухин - И.Ф.Анненский (Некролог). "Гермес", 1909, 15 декабря,  №20, С. 608-612.

3. П.П.Митрофанов. Иннокентий Анненский . - В кн.: Русская литература XX века. 1890-1910. М., 1915, т.2, кн.6.

4.  В.Кривич (В.И.Анненский). Об Иннокентии Анненском. Страницы и строки воспоминаний сына. // Лавров А.В., Тименчик Р.Д. Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях.//Памятники культуры: Новые открытия. М., 1983. Ежегодник. М. «Наука»

5. Б.В.Варнеке. И.Ф.Анненский. // Лавров А.В., Тименчик Р.Д. Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях.//Памятники культуры: Новые открытия. М., 1983. Ежегодник. М. «Наука», с.71-76. 

6. Дмитрий Кленовский. Поэты царскосельской гимназии.//Николай Гумилев в воспоминаниях современников. М.: "Вся Москва" , 1990. С. 25-32..

7. Вс. Рождественский. Страницы жизни. Из литературных воспоминаний.  М.-Л.: Сов. писатель. 1962 

8. Школа Левицкой. (1900-1911).  Проспект. Спб. 1911. Тип. А.С.Суворина. 

9. Иннокентий Анненский. Избранные письма.// Иннокентий Ф.Анненский "Книги отражений", М., "Наука", 1979.

10. Э.Голлербах. Из загадок прошлого. Иннокентий Анненский и Царское Село.// Эрих Голлербах. Встречи и впечатления. СПб., Инапресс. 1998. С.129.

11. А.Федоров. Иннокентий Анненский. Жизнь и творчество. Л.: Художественная литература. 1984. С.19-41.

12. Сергей Маковский. Иннокентий Анненский. // Сергей Маковский, Портреты современников, Нью-Йорк, 1955.

13. Николай Оцуп. Царское Село (Пушкин и Иннокентий Анненский)//Оцуп.Н. Океан времени: Стихотворения; Дневник в стихах. Статьи и воспоминания. 2-е изд. СПб.: Изд. «Logos» 1994. С. 501-511.

14. Иннокентий Анненский. Художественный идеализм Гоголя. Серия "Литературные памятники" Иннокентий Ф.Анненский, М., "Наука", 1979.

15. Царскосельское дело, 1911, 11 декабря.

16. С.Горный. И.Ф.Анненский (Листок на могилу). «Биржевые ведомости», утр. вып.,  3 декабря 1909 г. 

История из домашнего архива  | Ц. Село на рубеже  XIX-XX  веков  |  Статистика Ц.С.   |  Карта Ц.С.  |  Ц. С. в интернете

      Прогулка по Царскому Селу начала XX века:  часть1, часть2, часть3 | Воспоминания о Царском Селе

Ул. Малая  | Дом-музей Н.Гумилева и А.Ахматовой | Учебные зав-я  | Лечебные зав-я | Кн. Гедройц | Семьи царскоселов 

 Домашняя страница  |  Евпатория 1915 -1922 |  Генеалогия  | Содержание сайта