М.А.Мощеникова. А.Б.Васенко: жизнь, творчество, судьба (часть3-я).

Историко-литературный музей г. Пушкина. НСФ-295. 1999 г.

часть 1-я	часть 2-я	часть 3-я
Ввведение Ты победил!	Детство, юность Царскосельский поэт Ученик Николаевской гимназии	Дорога в небо Студент ИИПС В предверии полета

Но, несмотря на поэтические предчувствия, взор Андрея все чаще и чаще обращался к небу. Входил в свои права, набирал силу новый «машинный, технический» 20 век. Открытия в области техники становятся знамением эпохи, а человек все активнее начинает штурмовать небо, используя всевозможные летательные аппараты. Ошеломляющее впечатление производит появление в небе Франции дирижабля – управляемого аэростата, на котором его создатель аэронавт Сантос Дюмон облетает Эйфелеву башню. В газетаз мелькают восторженные заголовки» Воздушный корабль легенд и сказок осуществлен! 28 августа 1908 года на Волковом поле в Петербурге первый раз поднимается в небо созданный русскими дерижабль «Учебный», а уже через год, в 1910 году – 90 научных полетов и два всероссийских рекорда: продолжительность (40 час. 03 мин. С.И.Одинцов) и высоты – 6 тыс. 400 м (профессор Н.А.Рынин).

Осенью того же 1910 года гордость отечественного дирижаблестроения – дирижабль «Кречет» после пробных полетов над Волковым полем, появляется в небе над Царским Селом. Газета «Царскосельское дело» писала: «...В среду 22 сентября над Царским Селом совершил полет «Кречет» с командиром инженер-капитаном С.А.Немченко и семью офицерами-пассажирами. Пролетев над дворцами с парком, а затем с большого озера повернул в Павловск, откуда направился в Петербург.» Изумленные невиданным зрелищем царскоселы имели возможность лицезреть как к маневрирующей 70-метровой «сигаре» «Кречета» присоединился и дирижабль «Голубь.»

Осенью 1910 года А.Васенко впервые переступил порог Николаевской гимназии и, конечно, был свидетелем этого полета, который не мог не поразить его. А вот, что писал о наступившей эпохе «технической романтики» тезка и почти одногодок Васенко – Андрей Москвин, в будущем известный кинооператор, а тогда ученик реального училища им. Николая II. (Училище находилось рядом с Николаевской гимназией, да и жил А.Москвин в «забульварной» части города, в двух шагах от дома Васенко на Новой улице. В один год (1918) они закончили учебные заведения, но, как ни странно, сблизились только в 1931 году, когда оба были уже на пике своего профессионализма. Их познакомил кинооператор В.Горданов, бывший соученик А.Васенко по Николаевской гимназии.

А.Н.Москвин также, по его собственному выражению, родился в «инженерной семье», сумевшей вселить в сыновей веру в возможности техники. Он писал об этом: «...На наших глазах менялся мир. Казавшееся невозможным становилось явью. Таким детским совершившимся невозможным было для меня, в частности, и первое знакомство с кинематографом, с фильмом-хроникой о первом полете первого аэроплана... Вскоре мне удалось потрогать настоящий самолет... После этого любое «невозможное» стало вполне достижимым, стоило лишь захотеть...»

Самолеты вошли в жизнь царскоселов не менее эффектно, чем дирижабли, летом того же 1910 года. В царскосельской авиационной неделе принял участие первый летчик России М.Н.Ефимов. «Петербургская газета» писала: «... на третий день состязаний прилетел из Гатчины (в Царское - М.М.) в 5 часов 30 минут утра Михаил Ефимов, показав необыкновенную чистоту и красоту полета.» С этого дня Ефимов стал одним из любимых героев и «Царскосельского дела». О нем писали и в 1911 году, а еще через 2 года небо Царского Села огласилось рокотом 4-моторного аэроплана «Русский витязь», продемонстрировавшего всю мощь наступательной авиации. Люди в летной форме стали одной из примет Царского Села, особенно с 1915 года, когда в городе появился Авиационный отряд, входивший в т.н. «Государеву стражу» и призванный с началом войны охранять небо над императорской резиденцией.

Между тем в прессе и между специалистами начались нескончаемые дискуссии. Многие высказывались однозначно: «Лебединая песня дирижаблей уже спета. Они должны отойти в вечность», когда прозвучали пророческие слова К.Э.Циолковского: «...Сделайте дирижабль даже из чистого золота, и он даст вам 100% прибыли.»

При всей неоднозначности отношения юного А.Васенко к техническим достижениям нового столетия (стихотворение в прозе «Вы слышите», мысли из которого особенно актуальны в наше время) век взял свое: он заболел небом, на его столе появились труды Циолковского, все четче стали проявляться контуры будущего дела, захватившего без остатака всю жизнь. Хотя, еще в то время многочисленные таланты давали Андрею возможность выбора. Помимо литературного творчества страстно увлекал спорт, особенно футбол. Царское Село начала 20 века было не только «городом муз», но и настоящей «столицей спорта». Именно здесь впервые в России были организованы «Общество любителей бега» и «Кружок велосипедистов». В Царском Селе был свой циклодром, два катка, крытые катки для роликов – скэйтинг-ринги (один недалеко от дома Васенко), теннисные корты. Недаром поэт Николай Оцуп, гимназист – соученик Андрея Васенко, запомнился многим с ракеткой в руках, а в своем стихотворении о той поре писал: «...завтра футбольный матч». Андрей также был прекрасным спортсменом. Возглавляемая им команда Николаевской гимназии неоднократно завоевывала переходящие кубки. Спорт, как профессия все больше входил в моду, а записная книжка Андрея была полна пожеланий «успехов в спорте» и конкретно «успехов в футболе».

С другой стороны, увлекала музыка, пение, страсть к которому он сохранил до последних дней. В семье всегда звучала музыка, как популярная (песенки-романсы Александра Вертинского в начале века и музыка для модных в 1920-е годы степа и шими), так и серьезная (оперные арии и романсы). В доме на Оранжерейной часто устраивались музыкальные вечера , в которых принимали участие певец Александр Ганнибал, композитор Борис Битов, работавший в Малом оперном театре. Будучи талантливым пианистом, Ганнибал обычно аккомпонировал, а Андрей и его сестра Софья, обладавшие очень хорошими голосами, пели. Шутливое напутствие оставил по этому поводу Валя Хмаро-Борщевский: «Пой больше, Ври поменьше!» (1 марта 1915 года).

Софья Эмильевна мечтала видеть Андрея на сцене (сестра Соня уже училась пению серьезно). По семейным воспоминаниям, возили на прослушивание к известному певцу Мариинского театра и Андрея. Выслушав мальчика он сказал Софье Эмильевне: «...Если у Вашей дочери голос «на тысячу», то у этого молодого человека «на весь миллион». Надо серьезно заниматься и карьера оперного певца ему обеспечена.» Однако, несмотря на волнения и просьбы матери, Андрей проявил упорство: он уже выбрал себе другое, «мужское» занятие – решил идти по стопам отца и поступать в институт инженеров путей сообщения.

15 марта 1918 года состоялся очередной выпуск в бывшей Николаевской мужской гимназии, которая теперь носила новое название – Царскосельская мужская гимназия. Это был последний выпуск гимназистов, в аттестатах которых осталось подлинное имя этого города. По старой традиции они последними в истории славного учебного заведения получили именные знаки. Все также по традиции имя окончившего с золотой медалью Андрея Васеко было выбито золотыми буквами на белой мраморной доске в актовом зале. Но черта была уже подведена: они вступали в другой мир – бурный, бесприютный, полный испытаний и страданий. Хотя и в новой жизни молодость брала свое. Прчти сразу после окончания гимназии Андрей Васенко женится на Вере Левиной, выпускнице Мариинской гимназии все того же 1918 года. Еще весной 1915 года он посвятил Вере одно свое стихотворение «...У вас удивительно томный взгляд.» Всего одно стихотворение среди сонма посланий представительницам прекрасного пола Царского Села. И как в этом же стихотворении «...пройдя, обернулся шутя назад, а в результате вышло «без возврата».

Вера Левина появилась в их семье давно, она была подругой одной из сестер Андрея. Их интерес к друг другу перерос в бурный роман и, несмотря на то, что по сути они были еще детьми, решили пожениться, хотя время мало располагало к заведению семьи. Что говорить, трудно представить Андрея Васенко «засидевшимся в девках». Он спешил жить, почувствовать жизнь вл всех ее проявлениях. Обычно так стремительно, лихорадочно подгоняя события, живет человек, которому немного времени отпущено на этой земле.

Несмотря на опасения матери, что ранняя женитьба помешает поступлению в институт, Андрей Васенко сдает экзамены с блеском и становится студентом ИИПС. Тогда еще в этом старейшем в России техническом вузе не было факультета, который специально занимался бы воздушным транспортом. С 1908 года существовал кружок воздухоплавания, созданный по инициативе известного инженера Н.А.Рынина. В 1909/1910 учебном году началось чтение общего курса воздухоплавания и курса двигателей внутреннего сгорания для автомобильного дела и воздухоплавания, что больше всего заинтересовало А.Васенко и привело в отчаянье Софью Эмильевну, надеевшуюся, что сын выберет не «воздушные науки», а менее опасные «железнодорожные».

Не успел Андрей жениться и поступить в институт, как записался добровольцем в Красную Армию, не смог остаться в стороне в те бурные дни. Сначала железнодорожная рота под Петроградом, что давало возможность посещать хоть изредка дом (в те дни Андрей стал отцом, родился сын Владимир). Затем – был на восточном фронте. Сюда, за тысячи километров дошли до него вести о том, что в институте открыли, наконец, новый факультет воздушных сообщений.

В конце 1920 года Андрей возвращается домой и сразу зачисляется без экзаменов, как бывший студент, на воздушный факультет. Начались ежедневные поездки в Петроград. Весьма колоритно вспоминает о том суровом времени также поступивший в «путейский институт» Андрей Москвин: «...Выбор путейского объяснялся и прозаически: институт недалеко от Детскосельского вокзала. В годы разрухи поезда и трамваи ходили плохо, детскоселы тратили иногда 2-3 часа, чтобы попасть в Питер и им не хотелось терять еще столько же добираясь через город, скажем, до Горного. Поездки в еле ползущем поезде сблизили «врагов» - гимназистов и реалистов. В.В.Горданов (бывший гимназист) писал: «...так как в вагонах стоял лютый холод и стены покрывались инеем, мы Москвина, который любил пофорсить и ходил в осеннем пальто, впрочем другого у него кажется и не было, сажали посередине, а сами в полушубках и валенках наваливались на него с боков так, что ему иногда становилось жарко.»

В отличие от многих своих бывших однокашников Андрею Васенко приходилось совмещать учебу с работой. Необходимо было кормить семью, сыну было уже 3 года и Андрей вновь переступил порог того учебного заведения, где прошло его детство и отрочество. Ныне оно носило название «1-я Детскосельская трудовая школа I и II ступени и в нем многое изменилось, хоть оставались еще старые учителя. И в роли школьного учителя проявилась его незаурядность, о чем свидетельствуют воспоминания бывшего ученика Васенко, в будущем педагога С.М.Муравьева: «...В нашем «Г» классе 1-й детской трудовой школы I и II ступени он появился как-то неожиданно. Своими кожанными леями на защитного цвета галифе, приплюснутой студенческой фуражкой (носили еще тогда такие) и какой-то пронзительной веселой лихостью в очень черных и больших глазах он произвел сильное впечатление как на мальчишек, так и на девчонок. Вместе с ним в класс вошла молодость, овеянная романтикой гражданской войны, и поразила контрастом с нашими милыми, но пожилыми и усталыми учителями... Вскоре мы узнали, что учился он совсем недавно в этих стенах бывшей мужской гимназии, у наших учителей, и учился блистательно. Преподавал он у нас природоведение. Преподавал очень увлекательно и живо.

С расстояния в несколько десятков лет мне видно и понятно, что был он талантлив той талантливостью, которая окрашивает в яркие цвета любое дело, за которое человек берется, хотя это дело и не есть дело его жизни, а случайное и преходящее. Вот таким для Андрея Богдановича было и учительское дело, сделанное на коротком отрезке его жизни так, что запомнилось мальчишками и девчонками 10-11 лет на всю жизнь... Андрей Богданович немного писал.... Для нас он инсценировал сказку о Красной шапочке и Сером волке. Он был у нас сценаристом, режиссером и декоратором (много ли мы, малыши, могли ему помочь). Это были очень веселые репетиции. А какой спектакль! Как были довольны наши родители, мы сами! А как лучисты были глаза нашего учителя – самого, как я теперь понимаю, совсем еще мальчика. Андрей Богданович пел.... И эту свою способность радовать людей дарил нам. В школе устраивались концерты, но не силами приглашенных артистов, а самими учителями, их родственниками, родителями учеников. Эти концерты носили образовательный характер и многих из нас приучили с ранних лет любить и понимать музыку. Вот в этих то концериах горячее участие принимал и наш молодой учитель – Андрей Богданович Васенко. Как все-таки сильны воспоминания детства! Его сильный и красивый баритон я помню так, как будто он звучал вчера...»

Но напряженная учеба в институте не давала возможности работать в школе и на «семейном совете» было решено, что Андрею для быстрейшего окончания института следует уйти с работы и учиться, зарабатывая на жизнь в свободное от занятий время.

В 1923 году А.Васенко уже навсегда покинул стены бывшей Николаевской гимназии. Начиналось последнее десятилетие его жизни, полное бесконечных трудов и усилий на пути достижения мастерства в столь необычной в то время профессии. Оно совсем не было похоже на предыдущее десятилетие, начавшееся подъемом литературным: первые стихи, журнал «Молодое»... Ныне избранная профессия стала его главной страстью. И он отдался ей полностью, оставаясь при этом прежним Васенко: ярким, талантливым и притягивающим своим талантом людей самых разнообразных. Даже в таком деле, как элементарное зарабатывание денег на жизнь семье, он был неподражаем. Основные, хотя и не постоянные доходы давало репетиторство. По воспоминаниям бывшего ученика 1-ой Детскосельской школы и здесь ему не было равных. «...Прошли годы... И судьба еще раз свела меня с Андреем Богдановичем. Для поступления в Вуз нужна была очень серьезная математическая подготовка. В Детском Селе считалось большой удачей попасть для подготовки по математике к Васенко. Мне посчастливилось, и тогда уже 17-летним юношей, я сумел оценить педагогический талант и богатую интересную натуру моего учителя...»

А.Б.Васенко хорошо знали в Детском Селе той поры, круг общения его был очень широк. В карманной записной книжке Васенко 1920-х годов можно встретить адрес крупного инженера-путейца Чехурского. Он строил знаменитый Турксиб, в 30-е годы был репрессирован и погиб в сталинских лагерях. Его жена Надежда Павловна выслана в Вологду, сын Юлий, очень популярная личность в городе, погиб в первые дни войны и похоронен у развалин Баболовского дворца. Еще одна исчезнувшая семья, одна из тех, которые определяли «лицо города» той поры. Бывал А.Васенко на даче Ильи Яковлевича Маршака на Московском шоссе, к которому приезжали погостить ленинградские литературные знаменитости и, прежде всего, брат-поэт и переводчик Самуил Яковлевич Маршак. В эти годы он много общался с В.В.Гордановым, продолжавшим жить в Царском Селе и живущим уже в Ленинграде его коллегой-кинооператором Москвиным. «Детскосельским кругом» общение, естественно, не ограничивалось. В записной книжке мелким убористым почерком записано множество ленинградских и московских адресов. Она пестрит названиями институтов, работающих над интересующими Васенко проблемами (в том числе и за рубежом). Внесен и адрес в Калуге (быть может один из самых важных) Константина Эдуардовича Циолковского, трудами которого увлекался он, начиная со старших классов гимназии.

Последние 10 лет жизни в предверии полета... Каждодневные поездки в Петроград (Ленинград) в старом скрипящем вагоне, прицепленном к маленькому паровичку, а затем пешком от Витебского вокзала до института и возвращение затемно. Микроскопическая группа первых студентов факультета воздушных сообщений – 20 человек, когда на других факультетах – более сотни, постоянные насмешки с их стороны: «Изучаете дирижабль, а его не видели не только вы, но и ваши преподаватели, у вас на воздушном факультете нет даже учебников.» И первые победы, после которых насмешки сразу прекратились – участие в создании первых, еще несовершенных дирижаблей, VI-ой Октябрь» и «Московский химик – резинщик».

Сумасшедшая, ошеломляющая впечатлениями поездка 1926 года в Сализи под Гатчину, где сделал остановку знаменитый итальянский дирижабль «Норвегия», направляющийся к Северному Полюсу. И работа над дипломным проектом «Перспективы исследования атмосферы при помощи дирижаблей», в которой Андрей впервые подошел к вопросу изучения верхних слоев атмосферы, до той поры практически неизведанных. «Летающая лаборатория» - дирижабль Васенко привлек внимание широкого круга специалистов, для которых он выступил со специальным докладом в Русском географическом обществе.

Блестяще защитив диплом, А.Васенко получил, наконец, в 1927 году диплом инженера воздушных путей сообщения. До главного дела его жизни – начала создания небывалого в истории мирового воздухоплавания стратостата оставалось еще 3 года. Первоначально А.Васенко работал 1,5 года преподавателем в Военно-технической школе ВВС в Ленинграде. Но чисто преподавательская деятельность не удовлетворяла, да и не могла удовлетворить его: он стремился к самостоятельному творчеству, к конструкторской деятельности, к разработке новых проблем, встающих перед отечественным воздухоплаванием.

16 марта 1929 года он поступает на работу в знаменитую Павловскую (Слуцкую) метеорологическую и магнитную обсерваторию, основанную еще в 1870-х годах вел. Кн. Константином Николаевичем. В начале 1930-х годов она была переименована в Аэрологический институт. Директором Аэрологического института был профессор П.А.Молчанов, тот самый, у которого А.Васенко учился в институте. Вместе с профессором Н.И.Рыниным они были руководителями его дипломной работы. Одновременно сотрудничая в институте аэрофотосъемки, А.Васенко занимался в Слуцкой обсерватории очень важной в те годы для воздухоплавания проблемой обследования воздушных судов, которая встала во весь рост после трагической катастрофы в 1928 году дирижабля У.Нобиле «Италия», направляющегося в Северному полюсу. Но главное, что уже завладело всем его существом, захватило целиком – идея создания высотного аэростата, на котором было бы возможно достичь неизведанной стратосферы, обдумывалось вне работы (как это часто и бывает самым главным). Многочисленные тетради, испещренные схемами, сложными расчетами, всегда были под рукой - дома. В поезде во время возвращения из Ленинграда в Детское. На бумаге аэростат существовал – оставалось главное – воплотить мечту в реальности. После того как А.Б.Васенко нашел верного соратника в лице стратонавта П.Ф.Федосеенко, постройка аэростата в Ленинграде стала делом времени и терпения его создателя.

Изменился ли за эти годы сам А.Б.Васенко? Ведь уже после окончания института он стал известен как талантливый конструктор и крупный научный работник – специалист по аэростатике и аэрологии. Удачно складывалась и его служебная карьера. Придя в марте 1929 года в Аэрологический институт на должность научно-технического сотрудника, А.Б.Васенко уже через месяц становится научным сотрудником I разряда. После командировки в Крым осенью 1930 года для работы по исследованию бризов, его назначают ученым специалистом Аэрологического института, а через 4 месяца – зам. директора. Всего за 2 года он прошел путь от научно-технического сотрудника до второго по служебной иерархии человека в институте. Однако, как свидетельствуют воспоминания, «...он никогда не производил впечатление важного начальника, оставаясь скромным и добрым человеком. Вечно он пел, шутил, смеялся и умел быть самым близким, внимательным другом всех сотрудников от начальника работ до самого маленького работника».

Ветеран исследования Арктики Всеволод Иванович Черныш, вспоминая те беседы, которые он вел с ним, тогда еще совсем молодым метеорологом, рассказывал, как поражала его та простота, с которой Андрей Богданович умел разговаривать и слушать своего собеседника, свойственная только людям подлинной культуры и внутренней интеллигентности. Всегда готовый помочь, он никогда не отказывался дать нужный практический совет или теоретически обосновать то или иное предложение. А вне служебной обстановки или при выезде на испытания интересовался живо всем окружающим: подходил к деревенским мальчишкам, вступал с ними в разговоры. Очень любил животных, ласкал лошадей и собак. Его обаяние притягивало всех – и людей, и всякую живность. У А.Васенко необыкновенно было развито чувство юмора, он мог иронично относится к самому себе. И в этом присутствовала его светлая и живая душа, как в листах шуточного альбома, который он подарил другу детства – Александру Плешкову-Сиверскому (или, как шутя он назван Андреем – «Плещивцу»). На них сфотографированы члены группы аэростата в Павловске, названные А.Васенко «бандой». Дарственная надпись – «Плешивцу, самому старому и самому почтенному», а далее фотографии с комментариями:

1. «Старик Васенко запил горькую и искал утешения на коленях у дам. Там встретил его Густав и взял его в свою банду.»

2. «Состав банды был темный. Там пили джин, ели сырое мясо и ежедневно надували аэростатыю».

3. «Один из деятелей – персонаж известной сказки «Синяя борода» подвизался на транспорте и в авиации.

Вот таким он и остался в памяти. Как написал в статье на его гибель один из сотрудников НИИ аэрофотосъемки В.И.Семенов после всех сказанных горьких слов: «...Васенко, который через весь наш сложный и скупой на чувства, полный напряженного труда век пронес детски-наивную и свежую улыбку, неизбежно и неуклонно хорошее настроение и бесконечную приветливость ко всем окружающим».

Эту же легкую улыбку увидел В.И.Черныш, в последний раз взлянув в лицо Васенко перед стартом: «...в его глазах был огонек и смотрели они куда-то вдаль.»