Михаил Алексеевич Павлов(1884-1938)- участник экспедиции Седова на Северный Полюс, профессор геологии. Биографический очерк. Часть вторая: работа на Дальнем Востоке.

Гл. страница	часть 1-я	часть 2-я	часть 3-я
О М.А.Павлове Об авторе очерка	СПб университет Лапландия Экспедиция к Северному полюсу	Екатеринбург Дальгеолком Профессор Дальневосточного ун-та	Арест Лагеря Расстрел Реабилитация

Участие в экспедиции на "Святом мученике Фоке" принесло молодому геологу мировую известность. На заседаниях Петербургского общества Естествоиспытателей Михаил Алексеевич выступил с двумя докладами. Первый - "О геологических работах, произведенных на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа в экспедиции к Северному полюсу в 1912-1914 гг." Резюме по этому докладу Павлова было опубликовано в Протоколах общества и в "Геологическом вестнике".

Второй доклад назывался "О научных работах экспедиции к Северному полюсу в 1912-1914 гг." Но этими докладами далеко не были исчерпаны научные результаты всей экспедиции и личных исследований геолога М.А. Павлова. Немалая часть их так и осталась в рукописях. Так, работа "О дислокациях в ледниках Земли Франца-Иосифа" была опубликована лишь спустя семь лет уже на Дальнем Востоке¹.

Весь 1915 г. был посвящен обработке материалов экспедиции 1912-1914 гг. Михаил Алексеевич стал весьма известным человеком, его постоянно приглашают в различные общества, коих в Петрограде всегда было и есть великое множество, выступить с рассказами об экспедиции.

Второй не менее важной задачей этого года было завершение учебы в Университете, которая затянулась уже на девять лет из-за участия Михаила Алексеевича в приполярных и полярных экспедициях.

В 1916 г. отдел Земельного Улучшения Министерства земледелия командировал М.А. Павлова в Ферганскую область, в Наманганские горы для геологических исследований. Отчет об этих работах Михаил Алексеевич представил в 1917 г., уже работая в Перми.

Вообще, 1916 г. был знаменательным в жизни М.А. Павлова. После возвращения из Ферганской области в университет он был избран ассистентом по кафедре минералогии (по рекомендации профессора А.А. Иностранцева) и откомандирован в Пермский университет на преподавательскую работу.

А 18 сентября у него родился первенец - Алесей Михайлович Павлов, полный тезка своему деду. В своей взрослой жизни А.М. Павлов стал советским инженером, изобретателем, участником Великой Отечественной войны.

В должности старшего ассистента по кафедре минералогии в Пермском университете Михаил Алексеевич проработал три неполных года.

А летом 1917 г. Михаил Алексеевич по заданию университета посетил истоки реки Печоры с целью сбора петрографического материала, а также для рекогносцировки возможностей организовать в 1918 г. большую геологическую экспедицию в этот район.

Гражданская война с ее постоянно меняющейся мозаикой фронтов внесла существенные изменения в жизненную коллизию геолога М.А. Павлова. Экспедиция в верховья Печоры, естественно, не состоялась: не было денег, не было снаряжения, не было и людей - все, кто мог держать оружие, воевали.

В январе 1919 г. Михаила Алексеевича перевелся из Пермского университета в Екатеринбургский горный институт, где он занял должность доцента кафедры петрографии и минералогии. К этому времени Уральский горный институт существовал уже пять лет и славился своим профессорско-преподавательским составом, среди которого было немало видных ученых в своей области.

Но Гражданская война не способствовала нормальной жизнедеятельности высшего учебного заведения. В первых числах августа 1919 г. в связи с наступлением отрядов Красной Армии было принято решение эвакуировать весь Уральский горный институт во Владивосток. Для этого понадобился почти целый железнодорожный состав. Профессора и доценты института уезжали на Восток вместе со своими семьями, везли книги, коллекции, кое-какое оборудование. Ехала на Восток и часть студентов старших курсов.

Во Владивосток эшелон Уральского горного института прибыл в конце августа. А годом раньше во Владивостоке был открыт, правда, частным образом, первый на Дальнем Востоке технический вуз - Владивостокский высший политехникум. Приехавшие с Урала преподаватели сразу же влились в это учебное заведение. А самый знаменитый из вновь прибывших, бывший ректор Уральского горного института, профессор П.П. Веймарн занял должность ректора и одновременно исполнял обязанности декана горного отделения. В результате Владивостокский высший политехникум стал именоваться Владивостокским политехническим институтом (ВПИ). Михаил Алексеевич Павлов занял в новом вузе должность доцента и "зам. и.о. проф." по кафедре минералогии.

Но жилого фонда у нового вуза не было вовсе. Те, кто имел какие-то средства, снимали меблированные квартиры в городе. У Павлова таких средств не было и он был вынужден поселиться с семьей в поселке Шкотово - это сравнительно недалеко от Владивостока, поездом можно было доехать за полтора-два часа. Здесь М.А. Павлов с семьей прожил более трех лет.

Редкие занятия во Владивостокском вузе не могли полностью удовлетворить Павлова. И не только в интеллектуальном отношении - надо было содержать семью и платить за квартиру. Ради заработка Михаил Алексеевич согласился преподавать в Шкотовской учительской гимназии, вел общую геологию и минералогию.

А в свободные от занятий дни он совершает самостоятельные экскурсии с геологическим молотком по побережью Японского моря и вдоль русла речки Шкотовка, где обнажаются вулканогенные породы различного возраста. Михаил Алексеевич собирает коллекцию образцов и тщательно описывает ее. Не для статьи - для себя. Так он вживался в геологию Дальнего Востока, которой посвятил он в общей сложности девятнадцать лет жизни.

В геологическом отношении Дальний восток являлся в то время уникальным объектом для изучения геологами любого профиля. Здесь было настоящее пиршество и для геолога-нефтяника, и для специалиста по минералогии и петрологии, для палеонтолога-фауниста и для палеонтолога-флориста, тектониста и литолога, - геолог любой специализации имел здесь перед собой широчайшее поле для плодотворной деятельности. И, что особенно привлекало приезжавших на Дальний Восток геологов, так это его слабая изученность (в основном вдоль линии железной дороги), практически непочатый край работы - регион, где почти каждое новое исследование было пионерным.

В силу сложившихся тогда обстоятельств во Владивостоке во второй судеб во Владивостоке образовалось "Соединенное Совещание членов Дальневосточной секции Геологического Комитета и Кабинет-Музея Сибирского Геологического комитета", к которому примкнули и преподаватели Уральского горного института.

Естественно, что М.А. Павлов сразу тоже стал членом этого Собрания - пока еще общественной организации. Одиннадцатого мая 1920 г;

"...когда было признано, в виду выяснившейся на ближайшее время невозможности установить связь с Европейской Россией и остальной Сибирью, целесообразнее придать ему (Совещанию. - В.Р.) более определенный характер местного геологического учреждения, переименовав Совещание в Геологический Комитет Дальнего Востока, о чем и было сделано соответствующее представление перед временным правительством Приморской Областной Земской управы".

Первый состав ДВГК включал всего девять человек, в том числе и трех сотрудников, коими стали П.П. Гудков (профессор Томского политехнического института), М.К. Елиашевич (доцент Уральского горного института) и М.А. Павлов.

Вполне естественным образом сложилось так, что карьера геолога М.А. Павлова на Дальнем Востоке развивалась по двум направлениям одновременно - и как воспитателя молодого поколения дальневосточных геологов и как ученого геолога-практика в составе ДВГК. Осень, зима и весна были посвящены преподавательской деятельности в институте и обработке коллекции в ДВГК. А лето безраздельно отдавалось геологическим исследованиям в поле - описанию обнажений, сбору коллекций образцов горных пород и ископаемых фауны и флоры и опять же преподавательской деятельности, ибо основной костяк полевых отрядов составляли студенты Горного отделения Г.Д.У.

Начал М.А. Павлов с изучения третичных отложений в окрестностях деревни Суражевки (это было в 1919 г.) В следующем году вместе с геологом П.И. Полевым работал на месторождении каменного угля близ деревень Суражевки и Радчихи. В 1921 г. изучал базальты в окрестностях Шкотово и в районе к северо-востоку от него (благо это было практически рядом с домом).

На пасхальные каникулы 1922 г. Михаил Алексеевич с группой студентов старших курсов был командирован в Японию для экскурсии на медный рудник Ашио-Нико в районе Чичибу. Здесь М.А. Павлов собрал уникальную коллекцию образцов горных пород и руды.

25 октября 1922 г. красные войска под командованием главкома Народно-революционной армии И.П. Уборевича вошли в г. Владивосток и на этом закончилась гражданская война. Дальгеолком стал Дальневосточным отделением Геологического комитета (ДВоГК и даже ДВоРГК, - по желанию). Однако в простом общении бытовало первоначальное - Дальгеолком.

Начиналось советское время, а это означало, что каждый человек должен быть многократно учтен, чтобы, не дай Бог, не ускользнул. Приведу любопытный документ:

"Геологу-сотруднику Дальгеолкома М.А. Павлоову. Согласно полученного отношения директора Российского Геологического комитета от 11\XII-22 г. за № 2002, извещающего, что геологи и все служащие Геолкома состоят членами Союза Горнорабочих. Регистрационные бланки для заполнения можно получить в Геологическом Комитете. Январь 1923. Полевой."

В феврале 1923 г. постановлением Дальревкома все вузы г. Владивостока были объединены в один - Государственный Дальневосточный Университет (ГДУ или Г.Д.У.). В новом вузе Михаил Алексеевич Павлов занял должность профессора по кафедре минералогии, получил квартиру и переехал из Шкотово во Владивосток.

1923 год. В течение четырех месяцев М.А. Павлов работал в Верхне-Сучанском районе. Изучал условия залегания угольных пластов, собирал коллекцию образцов, особое внимание уделяя растительным остаткам и их отпечаткам. Он как бы продолжал работы своего отца, геолога А.М. Павлова, в этом районе. Кроме того, в этом районе, на левом берегу р. Сучан, в шести с половиной километрах к северу от деревни Молчановки² в 1917 г. геологом Э.Э. Анертом была открыта залежь сукновальных глин. Павлов детально обследовал эту залежь.

1924 год. Полевой сезон, как и в прошлом году, растянулся на четыре месяца. Это было продолжением площадных геологических работ 1923 г. в Верхне-Сучанском районе. Истоки рек Тудагоу, Сучанской и Даубихинской, Сучана и Серебряной, а также окрестности деревень Ястребовка - Фроловка и Бровничи - Францевка. Общая площадь, покрытая работами в течение двух лет, составил 2088 квадратных верст (к сожалению, в документах не указано, какая верста имеется в виду: если обычная, то это 2376 кв. км, а если межевая, то - в четыре раза больше).

Приведу еще один документ того времени, любопытный для любопытных: 21 декабря Михаилу Алексеевичу выдали удостоверение, которое свидетельствует, что он "состоит на службе" в ДВГК, получает зарплату "по 16 разряду" и что "Геолком гарантирует за время состояния его на службе своевременные платежи за элетрическую энергию, что подписью и приложением казенной печати удостоверяется".

(Прошу читателя обратить внимание на любопытнейшее сочетание в этом документе нового содержания с отживающей формой изложения).

В мае 1924 г. произошла смена руководства ДВоГК: Э.Э. Анерт эмигрировал в Маньчжурию и новым управляющим стал геолог П.И. Полевой. Закрепившись на новом месте, Петр Игнатьевич начал делать кое-какие кадровые изменения. В приказе № 47 от 2-го января 1925 г. научный сотрудник адъюнкт-геолог М.А. Павлов получает повышение и становится геологом.


М.А.Павлов (1 ряд, кр. слева) со студентами старших курсов Политехнического института во время поездки в Японию на медный рудник Ашио-Нико. Весна 1922 г.	Павлов М.А. (3-й справа в 3-м ряду) в коллективе симфонического оркестра. 1920-е .	Участники Верхнесучанской экспедиции ("чжаньменьщики") на реке Тудагоу у села Н-Александровского. 1924 г.	Сотрудники Дальгеолкома 1928 г. М.Павлов 2-й справа в 1-м ряду.
Фотографии из фотоархива М.А.Павлова (Приморский государственный музей им. В.К.Арсеньева) .

В 1925 г. сметой полевых работ ДВоГК была предусмотрена площадная геологическая съемка в районе р. Майхе. Съемку должен был вести геолог М.А. Павлов. Для более полного представления о геологии бассейна р. Майхе проводилась геологическая съемка в пределах смежного планшета. Более того, для увязки этих работ с аналогичными работами в бассейне р. Суйфун, которые вел геолог А.И. Козлов, двумя геологами был совершен ряд совместных маршрутов и установлена граница стыка работ.

За время полевых работ М.А. Павлов собрал богатый палеонтологический материал. Палеонтологическая часть этой коллекции была передана известному палеоботанику и знатоку дальневосточной ископаемой флоры А.Н. Криштофовичу. Африкан Николаевич уже год, как покинул Дальний Восток после избрания его старшим геологом Российского Геологического комитета. Но в его статьях, докладах, монографиях тема дальневосточной геологии осталась доминирующей.

Определения А.Н. Криштофовича показали, что собранная М.А. Павловым коллекция палеофлоры значительно уточняет стратиграфию района исследования. Одна из статей А.Н. Криштофовича называлась "Открытие древнейших двудольных покрытосеменных и эквивалентов потомакских слоев на Сучане в Уссурийском крае". Всего Михаилом Алексеевичем найдено четыре новых формы, а определил их и дал им названия А.Н. Криштофович. Находки Павлова явились основанием для расчленения палеозойских отложений, развитых в Сучанском районе и, в частности, для более четкого выделения пермской флоры, а также, по мнению Криштофовича, для установления факта простирания материка Антарктиды на восток.

1926-й год принес М.А. Павлову значительный успех. В тот же год он проводил геологическую съемку на Засиципинском участке Сучанского угольного месторождения. Павлову удалось установить, что под рабочими пластами углей Сучанского рудника залегает еще пять достаточно мощных пластов угля. Толщу, которая содержала эти вновь открытые пласты угля, Михаил Алексеевич выделил в самостоятельную свиту, назвав ее "нижней сучанской".

Вторым объектом исследований в 1926 г. был район каменноугольного месторождения по траверзу деревень Новороссия - Ново-Васильково - Петровка. Площадная геологическая съемка велась в 2-х верстном масштабе.

Поздней осенью того же 1926 г. М.А. Павлов был командирован Государственным Дальневосточным университетом в Забайкалье, на Черновские угольные копи³ , - работавшему там горному инженеру Н.Н. Корон требовалась консультация уважаемого профессора из Владивостока. Мог ли предположить Михаил Алексеевич, что эти консультации через пять лет аукнутся ему на следствии самым печальным образом.

1927 год. Снова разведка в Сучанском каменноугольном бассейне. Разведочные работы на этот раз велись на трех площадях:

1) к северо-востоку от р. Малая Сица близ деревни Ново-Веселая до долины р. Большая Сица - по простиранию угольной свиты на три километра;

2) в районе деревни Коркина на левом берегу р. Малая Сица;

Большое внимание, как и в прежние годы, уделял М.А. Павлов мезозойским отложениям, с которыми и была связана угленосность района работ. В выделенной им в 1926 г. нижнесучанской угленосной свите Павлов собрал богатую фауну хорошей сохранности и сумел проследить фаунистический горизонт за р. Малая Сица. А в верхнесучанской свите им был открыт тригониевый маркирующий горизонт.

Два последующие года - 1928 и 1929 - были столь же насыщены и продуктивны. В Университете своим чередом шли занятия со студентами. Профессор М.А. Павлов читал курс минералогии и готовил старшекурсников к выпуску. А летние месяцы, как обычно, проводил на полевых работах. За эти два сезона им были выполнены следующие работы: геологическая съемка Майхенского градуса в пределах двух планшетов и два маршрута - от деревни Черниговка до деревни Маркушевка и по траверзу деревень Черниговка - Лунза - Вассиановка - Тарасовка. Эти работы позволили связать район Майхенского градуса с районом озера Ханка.

В этот же период М.А. Павлов руководил разведочными работами на Сучанском каменноугольном бассейне. Этими работами были открыты в средней свите верхние пласты "Двойник" и "Неизвестный", что позволило построить стратиграфическую схему района, уверенно взаимоувязав продуктивные пласты шахт №№ 3, 6 и 10.

Сверх перечисленного, профессор Павлов руководил поисковой разведкой в Спасском районе, которую вел геолог В.Л. Русаев.

Контр-адмирал А.А. Белоусов рассказывал, что в 1928 г. профессор Павлов ездил на Чукотку на пароходе "Волховстрой", капитаном которого был однофамилец адмирала. Документального подтверждения этому факту обнаружить не удалось. Скорее всего ездил кто-то другой из сотрудников ДВоГК, а фамилия Павлова промелькнула в этом эпизоде потому, что он в это время заведовал секцией геологической съемки ДВоГК. Ездил, скорее всего, Василий Васильевич Купер-Конин.

1930 год. В апреле профессора М.А. Павлова командируют в Хабаровск на сессию краевого научно-исследовательского института для участия в работе Комиссии по химизации Дальневосточного края. Затем в мае у него была командировка в Сучанский район. В общей сложности Михаил Алексеевич посвятил изучению геологии Сучанского района десять полевых сезонов. Фамилия "Павлов" должна была бы быть увековечена в Южном Приморье. В начале века горный инженер Алексей Михайлович Павлов строил Сучанский рудник. А затем его сын, профессор Михаил Алексеевич Павлов, изучал Сучанское каменноугольное месторождение, вел геологическую съемку, открыл ряд продуктивных пластов, построил стратиграфическую схему района. И еще, что не менее важно, он воспитал целую плеяду дальневосточных геологов. Следовало бы, по моему мнению, какой-либо географический объект в бывшем Сучанском, а ныне - Партизанском районе назвать именем Павловых - сопку ли, перевал ли, но чтоб память жила.

В июле 1930 г. М.А. Павлов отправился на Чукотку, где ему поручалось руководство геологическими партиями, работавшими от Акционерного Камчатского общества (АКО).

Сохранился любопытный документ того времени, из которого видны условия организации полевых работ в то время, - это рапорт Михаила Алексеевича на имя начальника ДальРайГРУ ( в недавнем прошлом - Дальгеолком):

"Доношу, что я помещен на пароходе (грузовом) "Arika" в трюмном помещении с нарами, без освещения, в переполненном людьми, тесноте. Этим нарушается договор, заключенный с АКО, и ставит меня почти в невозможность писать отчеты и использовать почти месячный рейс для занятий. Нач. эксп. Иванченко накануне посадки отказался выдать буссоль для съемки. Ввиду этого я обратился к пом. нач. Макерову выдать мне одну из буссолей, оставшихся свободными в ДВРГРУ, несмотря на то, что я указал, что командирован ДВРГРУ для геологической съемки, которую невозможно вести без буссоли. В дальнейшем я просил ввиду вашего отсутствия 3/УП зав. аэро тов. Ноженко разрешения о выдаче буссоли из-за исключительной необходимости, - разрешение было дано. Буссоль получил. На такие действия я вынужден сложившимися обстоятельствами и руководствуясь исключительно интересами порученного мне дела.⁴ Настоящим ставлю вас в известность, что приму все меры, чтобы выполнить данные мной обязательства и представить отчет. М. Павлов (автограф). 4/УП-30."

Работы, запланированные на 1930 г., были успешно выполнены и на 1931 г. был заключен новый договор с АКО на руководство профессором Павловым геологоразведочными работами на Чукотском полуострове. Как и в прошлом году, путь на Чукотку лежал через Камчатку и Михаил Алексеевич отбыл пароходом в Петропавловск-Камчатский.

Высокое звание профессора Государственного Дальневосточного университета Михаил Алексеевич Павлов носил восемь лет, вплоть до своего ареста. Он не только читал курс минералогии, но и написал учебное пособие, которое было издано в университетской типографии.

Студенты любили своего профессора "от минералогии". По воспоминаниям выпускника 1931 г. В.П. Михновича (письмо от 21.06.1994) :

"М.А. Павлов был высокого роста, но всем своим обликом являл не путешественника, а кабинетного ученого, настолько увлеченного своим делом, что его не могли волновать и беспокоить мелочи повседневной жизни. Вдохновенно он читал курс минералогии".

В 1926 г. состоялся первый выпуск дальневосточных геологов в Государственном Дальневосточном университете. Диплом был вручен Н.С. Смирнову - он был первым и в тот год единственным выпускником геологического отделения технического факультета ГДУ.

В последующие годы количество дипломников неуклонно росло. Всего по моим подсчетам, произведенными на основании сборов Н.В. Овсянникова и Н.М. Попова, учениками профессора М.А. Павлова (выпуски технического факультета ГДУ 1926-1930 гг. выпуск ДВПИ 1931 г.) были 65 геологов и 71 горный инженер. Вероятно, что его лекции успели прослушать и выпускники 1932 и 1933 годов.

Большая часть этих выпусков посвятила себя геологии и горному делу Дальнего Востока. Всех, конечно, не перечислить, поэтому назову, что называется навскидку, лишь несколько человек: Василий Васильевич Купер-Конин (автор в Г.Д.У. учебника по россыпным месторождениям золота), Николай Владимирович Овсянников (кандидат геолого-минералогических наук, автор монографии по месторождениям строительных материалов на Дальнем Востоке), Владимир Владимирович Ишерский (первооткрыватель ряда нефтяных месторождений), Серафим Мироноич Ткалич (главный геолог ДВГРУ, автор курса "Каустобиолиты"), Борис Владимирович Витгефт (специалист по угольным и железорудным месторождениям Дальнего Востока), Арон Самуилович Белицкий (доктор геолого-минералогических наук), Виктор Павлович Михнович, Дмитрий Петрович Болотников, Олег Иванович Бунин, Любовь Львовна Корватовская и многие другие.

Михаил Алексеевич Павлов был талантливым человеком, а талант, как известно, не ходит в одиночку. Павлов был выдающимся геологом "с минералогическим уклоном", профессионально владел многими музыкальными инструментами (об этом еще речь впереди), прекрасно знал растительный и животный мир Дальнего Востока.

Особую любовь питал Михаил Алексеевич к пресмыкающимся, находя в них особую прелесть и стать. Был такой случай. Однажды во время полевых работ отряд в составе профессора М.А. Павлова и трех студентов остановился, чтобы отдохнуть и освежиться, на берегу небольшого ручья. Ребята тут же попадали и стали пить прямо из ручья. Но профессор так поступить не мог, ведь он был настоящим русским интеллигентом. Михаил Алексеевич прошел чуть выше по ручью, тщательно вымыл руки и только после этого стал не спеша пить, черпая воду пригоршнями. Наклонится, зачерпнет, выпрямится, выпьет то, что донес, и снова наклоняется. А совсем рядом на камне грелась змея. Рассеянный профессор ее даже не заметил. Зато змея его заметила - ее привлек отблеск пенсне профессора. Она подняла голову, следя за профессором, и стала повторять его движения. Павлов наклоняется, чтобы черпнуть воды, и змея опускается. Павлов поднимается, чтобы испить пригоршню воды, и змея поднимается. Эти синхронные движения заметили студенты и натурально испугались за своего профессора. Один из них схватил ружье и довольно ловко отстрелил змее голову. Профессор от неожиданности вздрогнул и уронил пенсне в воду. А обезглавленное тело змеи сползло в ручей и билось там, разбрызгивая кровь и воду во все стороны. Бедный профессор, подслеповато щуря глаза, стоял, ничего не понимая. Наконец, тело змеи успокоилось, вода очистилась и удалось найти профессорское пенсне. Одев его, Михаил Алексеевич наконец-то смог уразуметь, что же произошло. Бережно подняв тело змеи, он воскликнул: "Хулиган! Такого полоза Шренка убил. Он же не ядовит и совершенно безобиден". И после этого прочитал трем будущим геологам целую лекцию о пресмыкающихся Дальнего Востока.

Об этом случае рассказывал своим студентам спустя много лет доцент кафедры полезных ископаемых ДВПИ Николай Владимирович Овсянников. Он был, пожалуй, самым любимым учеником профессора Павлова и три сезона подряд ездил с ним на полевые работы Сучанских угольных копий. Особые отношения профессора и студента объяснялись не только их общей любовью к геологии вообще и к минералогии в частности. Дело в том, что студент Овсянников был музыкально одарен, обладал абсолютным слухом. Профессора и студента сближала любовь к музыке, то есть они были духовно близкими людьми.⁵

Михаил Алексеевич Павлов был по натуре романтиком, человеком талантливым и увлекающимся. Как-то на геологической практике, где были одни парни, доцент Н.В. Овсянников рассказал им о таком случае. Однажды во время полевых работ 1923 г. уже вечером у костра ребята заспорили о любви. Надо заметить, что спорщики были молоды, кроме повышенного интереса к любви, они были азартны и бескомпромиссны. И еще - это были двадцатые годы, когда в нашей стране культивировался усиленно новый взгляд на женщину, как на активного строителя социализма, и на любовь, как буржуазный пережиток "проклятого прошлого". Профессор Павлов вначале в споре не участвовал. Но когда спорщики обратились к нему напрямую, стал высокопарно и возвышенно, все более увлекаясь, говорить о женской красоте, о достоинствах женщины, о любви как о высшем проявлении личности, как о созидательной силе художественного творчества. Михаил Алексеевич так увлекся собственной речью, что унесся душой в поднебесную высь, совершенно забыв, где он и кто с ним рядом. Когда он умолк, стояла полная тишина. Ребята были покорены его гимном любви и прекрасной даме. Жужжал рой комаров. И вдруг в полной тишине прозвучал резкий нахальный голос хулиганствующего коллектора Попова: "Ну, ладно, мужики! Пора ужинать. А пи... - не шаньга, всю не съешь". От такого резкого и грубого возвращения на грешную землю у бедного профессора аж пенсне соскочило.

Этот Попов⁶ вообще не столько специализировался в минералогии, сколько на подначках профессора Павлова. А Михаил Алексеевич был в этом плане благодатнейшим объектом. Как истинно талантливый ученый, хотя и владел прекрасно языком и даже порой бывал "остроязычным" (если верить Н.В. Пинегину), в то же время был по-детски доверчив и простодушен. Обмануть его не составляло труда, и студенты частенько незлобно подшучивали над ним. Все, кроме Попова. Этот жалости не знал. Близорукость и рассеянность профессора М.А. Павлова были предметами его бесконечных шуток.

Вот одна из таких шуток, рассказанная непосредственным свидетелем Н.В. Овсянниковым. Однажды, опять же во время проведения полевых работ, отряд Павлова остановился для просушки после перехода реки вброд. Михаил Алексеевич разулся, снял штаны, повесил их на рогульку у костра для просушки, а сам, интенсивно отмахиваясь от комаров, уселся поодаль заполнять полевой дневник. Исписав несколько страниц, почесывая искусанные ноги, поднялся он, чтобы надеть штаны. И тут злодей Попов разыграл над профессором комедию. Он стал водить его кругами вокруг костра как бы в поисках профессорских брюк. Здесь нет. И тут нет. А вот здесь вроде бы что-то горело, а? Запах явно слышен. Вдруг что-то блеснуло на земле. Павлов наклонился и поднял пряжку от своих штанов. А злодей Попов громко смеялся.

Я уже отмечал, что Попов был исключением, что студенты любили профессора Павлова. Приведу еще одну выдержку из письма В.П. Михновича:

"Совершенно случайно я присутствовал при разговоре двух моих товарищей по курсу, которые обсуждали с сочувствием о том, что Михаилу Алексеевичу удалось похитить жену главного геолога Сучанского рудоуправления Клока, сестру А. Якушева, который учился на одном с ним курсе⁷. Оказалось, что М.А. пришлось перелезать через какой-то забор, что казалось бы шло вразрез с его высоким общественным положением и потомственной интеллигентностью, но указывало на его проворство и силу (плюс смелость - самые уважаемые качества в молодости, - В.Р.) и вызывало восхищение его поступком".

И еще несколько строк из письма другого геолога, Василия Захаровича Скорохода, первооткрывателя Буреинского каменноугольного бассейна, который тоже лично знал М.А. Павлова:

"Познакомился с Павловым я в 1930 г. Он пригласил меня посетить вместе с ним сучанский каменноугольный рудник, который он готовился покинуть в связи с выездом на Камчатку геологом акционерного Камчатского общества (АКО)⁸. В это время он был главным геологом Сучанского рудника. М.А. Павлов терпеливо знакомил меня с геологическим строением Сучанского района, структурой Сучанского к.у. месторождения и характером его угольных пластов. Я исключительно благодарен М.А. Павлову за его старания посвятить меня в геологию Приморского края и, особенно, в познании угольных отложений мезозоя. После возвращения с Сучанского рудника, где мы пробыли три дня, Павлов М.А. уехал на Камчатку".

¹Справка: в основном фонде Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея им. академика Ф.Н. Чернышева под № 3693 хранится коллекция горных пород и фауны, собранная геологом М.А. Павловым в 1913-1914 годах из нижнекаменноугольных отложений архипелага Новая Земля (55 образцов).

²В 1972 г. в связи с 50-летием освобождения Дальнего востока от японцев и проч. были произведены массовые переименования городов, поселков и физико-географических объектов в Приморском и Хабаровском краях и Амурской области - Указ Президиума ВС РСФСР от 26.12.1972 и постановление Совмина РСФСР № 753 от 29.12.1972.

³Черновские копи находятся в 18 верстах к западу от Читы и в 3 верстах - от Черновского разъезда Забайкальской ж. д. Это мульда площадью несколько более 4-х кв. верст. Уголь лежит почти горизонтально ( не более 5°). Мощность работающего пласта 3-4 сажени, запасы свыше 1,5 миллиардов пудов в этом одном пласту. ( Горная промышленность Д.В.Р. Чита. - 1922. - С.44).

⁴Эта история напоминает мне мои собственные мытарства уже в 70-е годы. Каждый раз, выезжая на полевые работы, мне приходилось прямо-таки с боем выбивать геологические молотки, компаса и дневники. Почему-то всегда всего не хватало. Мы как-то в лаборатории подсчитали и оказалось, что для того, чтобы, так сказать, без сучка и задоринки выехать на полевые работы, надо было собрать по институту в общей сложности 30 подписей руководящих товарищей. А ведь не все подписывают бумаги, как Ельцин, кое-кто их читает.

⁵ Уже будучи преподавателем по кафедре месторождений полезных ископаемых Н.В. Овсянников руководил духовым оркестром ДВПИ, который славился на весь Владивосток.

⁶ Среди окончивших ГДУ-ДВПИ в 1926-1932гг. фамилии Попова нет. Со слов Н.В. Овсянникова он эмигрировал. Косвенное подтверждение этому есть у Э.Э. Анерта.

⁷ Среди окончивших ГДУ-ДВПИ в 1926-1932 гг. его фамилии нет.

⁸ По-видимому, это ошибка, скорее всего профессор Павлов курировал геологические работы в этом районе.