Николай Оцуп. Автобиография.1922г.

Николай Оцуп:

О нем

Стихотворения

Дневник в стихах

Статьи, критика

Переводы

Братья Оцуп

Прежде всего о штампах.

Тип автобиографии за последние два-три года такой: ел конину, топил печку книгами и все-таки сталъ знаменитым писателем.

Другой тип: ел конину, топил печку книгами и, слава Богу, остался жив.

Я не думаю, что мои разсказы о путешествии на буферах за мукой, о поездках с крушениями, арестами, грабежами и с рекомендательными письмами одного издательства, — внесут струю оживления в эту литературу. Кроме всего, у меня нет любви к последовательному рассказу, и мне одинаково непонятны нытики по профессии и мирные люди, из всх сил играющие роль хулиганов.

Был в Петербурге и во всей России период чтения лекций по искусству и литературе. Лекторы в шубе и валенках читали в нетопленных помещениях, наполненных промерзшими и жадными до Леконт-де-Лиля людьми. Я читалъ лекции в Пролеткульте, в Союзе Молодежи, в Балтфлоте и т. д. Приблизительно там же читали Н. Гумилев, Евг. Замятин, Андрей Белый, К. Чуковский и др.

Аудитория красноармейцев, пролеткультцев и других привлекательна по многим причинам:

Во-первых, среди тупиц, составляющих веселое большинство земного шара, были очень хорошие люди, в редких случаях даже талантливые.

Во-вторых, освежало лекции и беседы то, что на людей, из которых большинство ничего не слышало о Тютчеве и Баратынском, и очень мало о Лермонтове, вдруг сваливаются Анненсюй и Теофиль Готье. Наивное благоговение такой аудитории, конечно, явление не художественное, но гораздо выше по природе развязных толков о поэзии людей, слышавших обо всем понемногу.

Теперь попробую из моей жизни.

После окончания курса в Царскосельской гимназии, заложив за 32 рубля золотую медаль, я уехал в Париж. Я с отвращением учился в Ecole de droit и предпочитал слушать Бергсона. Как поэта, любил тогда и до сих пор Иннокентия Федоровича Анненскаго. Так и не узнал его лично, хотя в доме Хмара-Борщевских, моих лучших друзей гимназическаго времени, был подлинный культ поэта. За два-три месяца до войны впал в крайнюю бедность и питался бананами. Это было в Париже.

Период войны и революции для меня соответствует живописи супрематистов: линии, плоскости, круги, спирали. Шведский пароход Руан, Гетеборг, Петербург и казармы, запасный полк, 5-ая Армия и снова Петербург, уже с красными флагами, ошалевшими броневиками, я тоже ошалел. Потом, когда дело стало серьезнее, мне стало ясно, что надо заниматься серьезно своим делом. Сталъ работать в издательстве „Всемирная Литература".

С Н. Гумилевым, Георгием Ивановым и М. Лозинским основали новый Цех Поэтов. Георгий Адамович приехал позднее из Новоржева. Новый Цех, конечно, не похож на первый, основанный в 1911 году. Несколько поэтов договорились основательно, и Цех существует и работает, несмотря на тяжелую потерю одного из лучших вдохновителей поэзии Цеха, незаменимого поэта и друга, Н. С. Гумилева. Теперь уже стало традиционным цитировать строчки его стихов:

И в Евангельи от Иоанна

Сказано, что Слово — это Бог.

Вероятно, поэзия единственное священное дело на земле.

Ник. 0цуп. Берлин.

Николай Оцуп: О нем Стихотворения Дневник в стихах Статьи, критика Переводы Братья Оцуп

НИКОЛАЙ ОЦУП..

Автобиография.