ЮРИЙ ТЕРАПИАНО.Рецензия на поэму Н.Оцупа "Встреча". Париж, 1928.Воспроизводится по книге: "Юрий Терапиано. Встречи". 1926-1971. Москва: Intrada, 2002, c. 269-271. |
|
|
Николай Оцуп. Встреча. Поэма. Изд. Т-во <Н. П. Карбасников╗. Париж, 1928. Поэма Н. Оцупа лВстреча╗ является развитием основной темы этого иннтересного поэта и органически связана с его книгой лВ дыму╗. Мир представнляется Оцупу в двойственном, взаимно-проникающем друг друга, бытии двух начал: земного, и постоянно прорывающегося сквозь видимые формы мира духовного. Здесь мы живем как бы в тумане, лв дыму╗, но все явлени тЄюрого плана приобретают свой настоящий смысл лишь в бытии высшем.
И только Ч если череда Блаженно-смутных обольщений Истает дымом. Ч лишь тогда, Лишь в холоде опустошений, Лишь там, где ничего не жаль, Забрезжит нам любовь иная, Венцом из света окружая Земли просторную печаль. лВ Дыму╗
Недостижимость, недовоплотимость этого высшего смысла и обуславнливает то, что рассеянная среди форм видимого мира. душа неудержимо тяннется вверх к ведомому, но не видимому; поэтому печаль, как лосеннее солннце╗, освещает мир видимый. Печаль в видимом мире Ч отражение вечной жизни, ее утверждение, оправдание, мог бы сказать Оцуп.
Не помню первого свиданья. Но помню эту тишину, О первый холод мирозданья, О пробуждение в плену!
Чтобы вступить на дорогу к свету Ч нужно вырваться из плена:
Дух, отделенный от вселенной, От всех неисчислимых лет, Быть может ты увидишь Свет Живой и ровный и нетленный. Но каждый здесь летящий час Не может не иметь значенья, Иль это жизни впечатленья Без цели утомляют нас?
Под знаком этой основной темы, связанные, по мысли автора, общим настроением, отдельные части поэмы Ч их шесть Ч тем не менее не слиты в одно целое. Оцуп хорошо владеет стихотворной формой. Его скупой, нескольнко затрудненный, неяркий и не стремящийся к блеску стих, бывает подчас проннзителен. В поэме есть просто прекрасные места Ч в лЦарском Селе╗, плеск фонтанов в отделе лИталия╗ и др. С большим формальным мастерством сденлана лджигитовка╗ в лЦарском Селе╗. Но та двупланная связь, которая должнна соединить в одно целое все части поэмы, в лПроблесках╗ (II) и в лДвадцантый год╗ (III) становится трудно уловимой. Самое сплетение лбегства Энея с грохотом батарей╗ отдает искусственностью, аллегоричностью, слишком от ума, от расчета. Характерно, что и формальное мастерство здесь как бы изменяет Оцупу Ч перебивающийся ритм неприятен, образы становятся какими-то условными, порой неудачными:
И после долгих вечеров В плену у ласковой царицы Энея длинные ресницы Дрогнули у берегов Италии...
лДвадцатый год╗ Ч 14 строк о лголодном городе╗ как-то со стороны вклиняются в поэму, похожи на реминисценцию. Этот отдел невольно хочется или дополнить, или вовсе выключить из поэмы. Здесь автор как бы отдал дань желанию изобразить события в их материальной последовательности, чтобы от лПроблесков╗ перейти к лМиражу╗, но может быть, лишнее было брать этот переход в одном плане. Ведь лМираж╗ Ч встреча в воспоминании, в вонображаемом мире, остра именно тем, что наша действительность Ч тот же мираж, сон, что прекрасно чувствует и выражает Оцуп.
... Усни мой друг. Фонарь горит. Куда мы едем? Не то козлом, не то медведем Стоит короткая сосна В тяжелый снег облачена. Над желто-синими снегами И над санями небеса Летят холодными кругами Чудовищного колеса.
И вот, через лмираж╗, меж кипарисов и олив лблагоухающей Кампаньи╗, в лИталии╗, вот она, настоящая встреча и осмысление лсобытий страшных лет╗. Оцуп встречается со своей основной темой - прозрения сквозь земные лики:
Нет, невозможно без Тебя, Невыносимо, невозможно! Я камнем сделаюсь, скорбя.
Нет, в этой жизни злой и сложной Ни смысла, ни просвета нет: Ничтожен опыт этих лет! Ничтожна страсть моя былая! Все, все ничтожно, все как пыль Ч И Рим, и русские пожары, И мириады звездных миль Ч Мир новый, будущий и старый Как пыль ничтожны без Тебя. Услышь меня, я жду Тебя!
Встреча с Ним Ч с Ней завершена. В этом, в принятии бессмыслия жизни этой Ч без той, и той Ч без Бога Ч разрешение и центр поэмы. Поэт должен победить мираж, он жив не тогда, когда смутно, лв дыму╗, он уыавливает прорывающуюся в нашу жизнь, жизнь иную, но тогда, когда он найдет центр жизни и той и этой Ч Бога. В Боге Ч все отношения меняются, миражи, проблески, предчувствия, зло и сложность этого мира Чпреображаются, выходят на свет из тьмы: и поэт, может быть, не отдавая себе отчета до конца, тем не менее это выразил:
Полнеба в куполах и звездах, На прошлое мое с холмов Необычайный льется воздух, Мир сотрясая до основ. Ночной лазурью еле-еле По стенам вспыхивают щели. Не так ли и во мне самом Сейчас какой-то свет счастливый Скользит блуждающим лучом.
О, Смысла первые порывы!
Здесь Ч настоящий конец лВстречи╗. Дальнейшее Ч заключительный (VI) отдел Ч лВстречу╗, я воспринимаю как некоторую слабость со сторюн√ автора, как боязнь остаться непонятым, желание пояснить читателю, повторить словами то, что вылилось в лИталии╗, сказалось от духа. Чувство не то Ч слова не те Ч раскачивающийся, неожиданно лмолодой╗ ритм, рассудинтельная философия строк, вроде Это не волны ли реют, не стаи ль Чаек из самых последних глубин: Слушай Израиль, Бог Наш Бог Един! и т. д. лишь ослабляют впечатление подъема лИталии╗.
|
|
|
Николай Оцуп: О нем Стихотворения Дневник в стихах Статьи, критика Переводы Братья Оцуп |
||
Обратная связь:
Гостевая книга
Почта (E-mail)
й Идея, разработка, веб дизайн
Кирилла Финкельштейна,
август 2004.
