=Царскосельская газета= Трубицыны из Царского Села: два века судьбы...

    Тайна царскосельского бытия всегда состояла в том, что чем глубже в минувшее погружаются имена, тем ярче, быть может, проступают лица современников иных веков. Тогда за неведомой фамилией тянется неожиданная судьба, обретая стремительно и блеск, и контуры. Поэтому скромная домашняя легенда обретает статус истории и памяти. Той самой памятливости о родстве, без которой теряется смысл сегодняшнего дня.
    Для потомственного царскосела Владимира Васильевича Трубицына, дед которого с 1834 до 1909 г. служил в Екатерининском дворце, в семейной истории его содержится удивительное очарование не столько, может быть, самой “фамилии”, сколько Царского Села, города его предков:
Голубое, золотое
Лебединое крыло
Как любимая — былое
Царскодетское Село!
    В этой точке соприкосновения рождается, наверное, краеведческая истина подобных изысканий и “раскопок” на золотом прииске русских семейных архивов.
Светлой памяти пожарного Павла Алексеевича Мартынова, его жены Анастасии Алексеевны и сына Николая.

    Благодаря сотрудникам ЦГИА, музея г. Царское Село, сотрудникам музея пожарной службы — Г. Н. Салтанову, научному сотруднику В. Ю. Лаврову, Т. Д. Ходасевич, Г. И. Веденскому и многим другим, я узнал имена, отчества, годы жизни прадедушки и прабабушки, их детей, внуков — пока далеко не всех.
    Отца дедушки Ивана Ильича звали Илья Минаевич. Происходил он из так называемых “кантонистов”. В России с 1805 г. кантонистами назывались солдатские сыновья, числившиеся со дня рождения за военным ведомством. Для подготовки солдатских детей к военной службе еще в 1721 г. были созданы гарнизонные школы, переименованные в 1798 г. в военно-сиротские отделения, воспитанники которых с 1805 г. назывались кантонистами. В 1824 г. они были подчинены ведомству военных поселений. Кантонисты были упразднены в 1856 году. Дети обучались в школах с 7 лет ( с 1824 г. — с 10 лет). Науки: чтение, письмо, счет, закон Божий. Наиболее одаренные обучались до 18 лет и выпускались унтер-офицерами различных родов войск.
    Окончив такую школу, Илья служил в Санкт-Петербургском внутреннем гарнизонном батальоне, откуда перевелся рядовым в июле 1835 г. в Царское Село. Произведен городовым унтер-офицером в 1839 г. и по предписанию генерала от артиллерии Я. В. Захаржевского утвержден в должности брандмейстера 2-ой пожарной службы.
    “... Из переписки генерала Я. В. Захаржевского, генерал-фельдмаршала св. князя Петра Михайловича Волконского и полицмейстера майора Матюнина следует, что Илья М. Трубицын числился за военным ведомством (полиция). Но своих детей он устраивал на службу в Царскосельское Дворцовое Управление. А это — не поощрялось... Есть документы от 17.01.1852 — до 20.02 1852 г. Последние годы жизни императора Николая I. Близкие потрясения Крымской кампании 1854-55 гг. и все же господин брандмейстер добился успеха (при сильной поддержке Я. В. Захаржевского): сын Иван (20.07.1834-февраль 1909 г.) свыше 60 лет служил в Большом Екатерининском Дворце. От простого работника (в 13 лет) — до оберкамерфурьера при Государе Императоре. У меня хранится переписка его руководителей: гр. Адлерберга, гр. Шувалова, гр С. Гагарина. Как отметить это (60 лет) уникальное событие — решили дать Станислава II ст. и большую сумму денег.
    Его очаровательную жену звали Мария Александровна (1866-1919 г.) Другие братья: Николай (1847) — Дворцовое управление, Федор (1839), Петр (1843), Василий (1845), Георгий (1849) — учились в “ремесленных училищах” СПб и в школах военных кондукторов — прообраз военных и военно-морских училищ. Внук Ильи М. Трубицына, поручик Николай Егорович Трубицын сражался 14-15 мая при о. Цусима на броненосце береговой обороны “Адмирал Ушаков”. Вот что об этом пишет И. Л. Бунич в книге “Долгая дорога на Голгофу”, ( “Облик”, СПб, а также материалы военно-морского архива на Миллионной улице).
    ... “Броненосец береговой обороны “Адмирал Ушаков” прибыл с эскадрой из Балтийского региона (см. также “Крестный путь отряда Небогатова”). В бою 15 мая 1904 г. у о. Цусима он был расстрелян японскими крейсерами, имевшими большую скорость и большую дальнобойность орудий. Чтобы не попасть в плен, капитан 1-го ранга Владимир Николаевич Миклуха (Маклай) приказал открыть кингстоны. Это — единственный корабль, погибший геройски. Погибли офицеры и более 100 матросов”. Так погиб мл. судовой механик, поручик Николай Егорович Трубицын.
    Вернемся к главному герою повествования — брандмейстеру. Из рапорта полицмейстера майора Матюнина: “Брандмейстер 2-ой пожарной части унтер-офицер Илья Минаев Трубицын, испрашивает разрешение о переводе своих детей в придворное ведомство. В продолжение службы штрафам и наказаниям не подвергался; получал в разное время по службе “Высочайшие” награды; в 1841 г. за успешные и расторопные действия при пожаре в Павловских кавалерийских казармах, по повелению в бозе почившего Великого князя Михаила Павловича награжден 25 руб. серебром; в 1843 по Его же повелению за пожар в Павловске в Его присутствии награжден 100 руб. За этот же пожар по представлению начальства Всемилостивейше пожаловано Его Императорским Величеством 120 руб. серебром.
За произведенную в 1844 Государем Императором тревогу за успешность и быстроту получил Всемилостивейшее Благоволение. Кроме того, по предписаниям Вашего Высокопревосходительства за расторопность и деятельность по службе неоднократно удостаивался денежных награждений. Брандмейстер Трубицын, состоя в настоящей должности с 1839 г. и по должности своей числясь на службе по Министерству Двора — обращал постоянно ревностной службой своей внимание начальства, и милостивое ходатайство Вашего Высокопревосходительства послужит ему высокой наградой за его деятельную и примерную службу, которую он продолжает по настоящее время с отличным усердием...”
17 января, полицмейстер Матюнин.
    Генерал-фельдмаршал Князь П. Волконский — генералу
Я. Захаржевскому: “поелику г-н брандмейстер на тот момент не относится к Дворцовому ведомству, то он (П. М. Волконский) “не может входить с докладом к Государю Императору” (с ходатайством по поводу детей). Как интересно и трогательно!
    Однако, через несколько лет брандмейстер добился своего....
    В 30-е — 50-е годы XIX в Пожарная команда насчитывала
2-х брандмейстеров, 4-х помощников, 100 пожарных служителей, 16 повозчиков, 12 фонарщиков и 6 трубочистов, которые примерно поровну распределялись между двумя полицейскими частями.
    На зарплату городской полиции (в т.ч пожарным) в этот период отпускалось около 3 тыс. руб. в год из средств МИД. Были и другие источники сумм.
    Основополагающим документом, определившим на несколько десятилетий вперед устройство полицейского аппарата был утвержденный на городском уровне 8 апреля 1782 г. “Устав благочиния или полицейский”. Полицейские охраняли порядок, принуждая жителей к исполнению законов, приводили в исполнение повеления администрации и судов, заведовали благоустройством и торговлей. Как и все полицейские органы, проводили предварительное следствие и судили по мелким уголовным делам. Вот забавный пример.
    В 1863 г., еще в правление Я. Захаржевского, до СПб генерал-губернатора кн. Суворова дошли безымянные доносы о притеснениях нижним чинам, делаемые начальством царскосельской полиции. Претензии были следующие: денег за дополнительную работу по метению улиц нижним чинам пожарных команд сполна не выплачено; хлеба дают мало, а крупы и соли — вовсе не дают; что в железном сундуке, где хранятся казенные деньги — пусто, а часовые караулят доски.
    По произведенному дознанию полицмейстером майором Загоскиным выяснилось, что анонимное письмо было писано рядовым 2-й пожарной команды Василием Новоселовым по наущению пожарного служителя Степана Михайлова. Все доносы были признаны ложными. В частности, невыплаченные деньги пошли на ремонт крыш 1 и 2 полицейских корпусов, т.к. служители, стоя на часах на каланчах, дозволяли отправлять естественную надобность прямо на крышу, отчего те были изрядно попорчены. С разрешения Захаржевского оба доносчика были отданы под суд.
    Надо сказать, что пожарные служители были наименее благонадежной частью полиции. Часто были случаи пьянства, драк, самовольных отлучек, за что некоторых увольняли во внутреннюю стражу. Г-н брандмейстер Трубицын со все увеличивающейся семьей жил в здании полицейско-пожарной части, в 2-х этажном доме на углу ул. Я. Захаржевского и Павловского шоссе. Дом 17/2. Во дворе были конюшни, подсобные ремонтные, складские помещения. Тюрьмы — КПЗ, арсенал, типография, общежитие для пожарных.
    Первоначально хотели строить комплекс — арх. Гесте — из пяти 2-х этажных зданий. В декабре 1822 г. вступил в строй комплекс из трех зданий арх. Стасова. В начале 1830-х такой же комплекс на углу Павловского шоссе и ул. Я. Захаржевского. Впоследствии сторожевую башню убрали, а здания надстроили (чтобы пожарные высокомерно не отправляли естественных потребностей на крышу начальства, наверное...). Угловой дом — 17/2 — после войны 1941-45 г.г. надстраивался до трех этажей.
    Таковы фрагменты судьбы первого брандмейстера Пожарной части №2 Трубицына Ильи Минаевича, его самоотверженной жены Елизаветы, его талантливых и надежных сыновей и внуков.
В. Трубицын,
Г. Салтанов, В. Лавров