ИСТОРИЯ ОДНОГО СЕМЕЙНОГО АЛЬБОМА
Меценат (14), № 10, 2002.
О том, что Евпатория - город, входящий в десятку древнейших полисов мира, в следующем году отметит свое 2500-летие, известно, кажется, уже всему свету.
А что знаем мы с вами, уважаемый читатель, о мгновениях, составивших столь почтенный возраст? Отвечать на этот вопрос и призваны материалы данной рубрики. В поисках своих, дай Бог, не окончательно утраченных духовных истоков, мы будем бродить по удивительным, узким и запутанным улочкам прошлого, встречая на его перекрестках не менее удивительных людей...
Кирилл Павлович Афанасьев родился 4 апреля 1887 года в Царском Селе в семье столяра, владельца столярно-мебельной мастерской. Его родители были выходцы из крестьян Тверской губернии. Кирилл учился в гимназии, затем поступил в Санкт-Петербургский университет на Естественное отделение физико-математического факультета. Будучи студентом, женился на Вере Никитичне Моисеевой. Учась в университете, управлял столярной мастерской отца.
Тяжело заболев ревматизмом, в 1915 году уехал с женой в Евпаторию для лечения грязями, что помешало ему закончить университет. С 1 октября 1915 г. по 1 сентября 1918 г. он работал заведующим рентгеновским и электрическим кабинетами Приморского санатория. С 1918 г. до конца 1920 г. работал на различных должностях, а с января 1921 г. по 18 октября 1922 г. являлся заведующим рентгеновским кабинетом евпаторийского курортного района.
В конце 1922 года возвратился с семьей в Петроград, где до конца жизни работал на руководящих технических должностях в деревообрабатывающей и мебельной промышленности. Умер 27 февраля 1935 года в Ленинграде.
Вера Никитична Моисеева родилась 23 сентября 1889 года в Царском Селе в семье садовода Царскосельских парков. Окончила семь классов Женского Духовного училища, затем восьмой класс Царскосельской женской гимназии и в 1915 году историко-филологическое отделение Санкт-Петербургских Высших женских Бестужевских курсов.
В 1915 году переехала с мужем - Кириллом Афанасьевым - в Евпаторию, где 23 февраля 1916 году у них родилась дочь Ирина. За время пребывания в Евпатории она проработала педагогом русского языка и истории в старших классах Александровского караимского духовного училища, затем в Пересыпском училище и в 4-й Советской школе. В 1921 году семья жила на 4-й Продольной улице на даче Завельского (ныне ул. Московская, ).
По возвращении в Петроград работала преподавателем русского языка и литературы. Пережила Ленинградскую блокаду. Умерла 2 октября 1969 года в Ленинграде.
"Вещи имеют свою судьбу", - говорили в древности. Есть на свете много вещей,
переживших удивительные приключений. Но ведь судьба вещи всегда в руках людей,
а люди творят историю".
М.Рабинович. Судьба вещей.
Иногда дорогая человеку вещь может много о нем поведать. Ушел человек, а согретая его бережными руками вещь живет долго...
Жил-был человек на берегу теплого моря, работал в рентгеновском кабинете санатории и очень любил фотографировать. Сейчас бы сказали - имел хобби. Иностранное, инородное слово. Гораздо вернее было бы сказать, что человек видел свой мир, хотел и умел сохранить его на фотобумаге. Его жизнь, как миг истории начала ХХ века, легла в семейный альбом.
Кирилл Афанасьев приехал с женой Верой в Евпаторию из Петербурга, и здесь он увлеченно фотографировал все - старые улочки и чумазых ребятишек, набережные и пляжи. многолюдные летом и пустынные зимой, корпуса и кабинеты Приморской санатории, в которой он устроился работать (ныне санаторий им. Ленина). И лица людей, окружавших его - жена и дочь, друзья и коллеги по работе - врачи и сестры милосердия, солдаты и офицеры, просто прохожие на улицах города, пассажиры междугороднего авто... И улицы, шумные улицы курортного города. Со снимков как бы слышен тихий говор, смех гимназистов, шум набегающей волны... и стоны раненых. на носилках вносимых в санаторию-лазарет. Шла первая мировая война.... И в альбоме появляются фото с первыми разрушениями города после обстрела в апреле 1916 года вражескими кораблями "Гебен" и "Бреслау".
Войну сменила революция.... И перед глазами человека застыли страшные мгновения, обличающие людскую жестокость - расстрелы на былом тихом берегу... трупы на берегу моря... группа людей вытаскивает из моря (сетями?) жертв событий января 1918 года, известных как "красный террор" и резко осужденных Максимом Горьким в статье "Несвоевременные мысли о культуре".
История совершила свой резкий поворот в судьбах людей, и Кирилл Афанасьев продолжает фиксировать историю города, историю страны - революционная демонстрация по ул. Дувановской, принятие присяги войсками евпаторийского гарнизона Временному правительству, пленных на земляных работах...
Так проходила история города перед глазами неравнодушного человека с фотоаппаратом. Голод 20-х годов и беспокойство за семью вынудили его покинуть приморский город и вернуться в Петербург, т.е. уже в Петроград - Ленинград. Здесь и родился у него внук Кирилл, унаследовавший от деда не только имя, семейные фотографии, но и любовь к истории.
Затем снова дорога - пережив две войны, две революции, блокаду Ленинграда, альбом попадает в американскую глубинку - г. Канзас Сити. Семейной реликвией стал альбом, благодаря которому унаследовал внук Кирилл любовь к краю, где никогда не был, но хорошо знал по старым, слегка пожелтевшим фотографиям. Его как бы звал город, где был счастлив его дед, где родилась его мать... А может тихий шум волн Миссисипи похож на наш прибой? И не так уж важно, на каком берегу ты живешь, если у тебя есть своя память, своя история, дорогие и близкие тебе люди.
Истинный внук своего неравнодушного деда, Кирилл решил не только сам пересматривать семейный фотоальбом, а посредством Интернета вернуть его евпаторийцам. Он создал сайт и поместил там снимки своего деда. Поистине уникальным подарком стали они для краеведов, историков и тех, кто просто любит Евпаторию. Ведь каждый снимок - это история. Многие здания ныне видоизменились, давно уже нет памятника основателю первого сада в городе С. Шакаю,... О каждом снимке можно говорить отдельно. Что мы и попытаемся сделать в следующих номерах газеты. А пока давайте просто заглянем в семейный альбом.
Надежда ПАВЛЕНКОВА,
Константин БАТОЗСКИЙ.
Газета "Меценат" благодарит Кирилла Финкельштейна за предоставленные фотографии.
Наталья Якимова.
"КРАСНОЕ И БЕЛОЕ"
№117 (1473) 27 июня 2002 г. |
Почему люди бесконечно перелистывают семейные альбомы? Ведь давным-давно изучен каждый снимок, каждый поворот головы и пейзаж за спиной. Чуть ли не наизусть заучены надписи на оборотах, сделанные поблекшими чернилами и еле заметно уже - карандашом. И все-таки мы снова нежно проводим рукой по выцветшей бархатной обложке и в который раз открываем альбом. И оживают люди в старинной одежде, а черно-белая улица видится в красках.
Кирилл Финкельштейн никогда не был в Евпатории, где провели несколько лет его бабушка и дедушка. Но он успел заочно полюбить этот город, изучая фамильные альбомы и историю своей семьи.
В конверты с фотографиями и документами он заглянул через много лет после смерти своей бабушки. Он знал, что дедушка с бабушкой какое-то время жили в Евпатории, там родилась его мама, но тогда большого интереса к этому не проявил. А потом, собираясь надолго покинуть страну, взялся за семейные архивы. И... не смог остановиться в своем поиске новых подробностей о Евпатории тех лет.
Вера Моисеева и Кирилл Афанасьев родились в Царском Селе, знаменитом пригороде Санкт-Петербурга. Наверное, ничего удивительного нет, что они встретили друг друга: он - студент университета, а она - слушательница Бестужевских курсов. У молодой пары, помимо обычных проблем студенческих семей - нехватки средств и вечных поисков заработка, вскоре возникла еще одна: Кирилл заболел. Ревматизм - видимо, дал себя знать вечно сырой петербургский климат. Врачи настойчиво советовали ехать на юг. "В Евпаторию!" - решила семья. Быть может, на их решение повлияло то, что с началом Первой мировой войны в Царском Селе под патронатом императрицы была развернута сеть лазаретов. Одни санитарные поезда доставляли раненых в Царское Село, другие везли их в южные санатории - очень часто в Евпаторию.
Ох как переменилась Евпатория к этому времени. Еще недавно газеты писали:
"Несмотря на полное наступление летнего сезона, здесь еще не заметно присущего этому времени оживления. Приезжих в городе очень мало, да и те немногие, которые появились, предпочитают селиться на дачах. Грязныя и рапныя ванны в Мойнакской лечебнице в самом ходу, но пользуются ими мало, хотя и больше, чем было в соответственное время прошлого года. В городе по-прежнему царит отчаянная скука, и только заседания выездной сессии окружного суда служили некоторым развлечением евпаторийцев. Дела, впрочем, бытовые: кражи и драки на татарских свадьбах. Вечером все тот же неизбежный сквер с его флотским оркестром, которому надо отдать справедливость: он своей прекрасной игрой доставляет истинное удовольствие гуляющим". ("Салгир", 1900 год).
А вот к 1915 Евпатория стала не только признанным, но и модным курортом. Летом к тридцатитысячному населению города добавлялось около десяти-пятнадцати тысяч курортников. Железнодорожная ветка соединяла Евпаторию с магистралью Севастополь-Москва, городские власти обустраивали лечебницы, а ближе к морю рос дачный район.
Молодую семью Афанасьевых нельзя было причислить к беззаботным курортникам: Кириллу удалось отыскать работу, да и Вера не собиралась сидеть без дела. Афанасьев устроился на должность заведующего рентгеновским и электрическим кабинетами Приморского санатория - первого санатория города. На старых открытках с его изображением присутствует лаконичная надпись: "Первая в России Приморская санатория - основана в 1905 году". К тому времени, как Кирилл Афанасьев стал там работать, здравница уже применяла самые передовые в то время методы лечения. Как взяли на должность заведующего недоучившегося студента - неизвестно. Может быть, была нехватка кадров, а может, начальство покорили технические способности молодого человека и его университетские знания. Вот он, Кирилл Афанасьев, на своем рабочем месте: возле кабинки для франклизации - так тогда называли электростатический душ, который, считалось, снимал нервное возбуждение, улучшал кровообращение. Очень может быть, что среди пациентов Афанасьева был артиллерийский офицер Борис Лавренев - будущий классик советской литературы. В 1916 на фронте он пострадал в газовой атаке и в тяжелом состоянии был доставлен в Евпаторию.
Несмотря на войну, отдыхающих в городе было предостаточно. Газеты пестрели объявлениями вроде: "В Евпатории, на даче Крыловых, на берегу моря, против Сасык-Сывашского соленаго озера, рядом с керосиновым складом Арабаджи отдаются на летний сезон комнаты с устроенной при даче собственной купальней. Весьма удобный берег для лечения песочными ваннами".
В 1916 семья Афанасьевых пополнилась дочкой Иринкой, и с этого момента Вера как бы перестала замечать все, что творится в большом мире. Сохранился ее дневник: все строчки - о дочке. Первые зубки, первые слова, что ела Ирочка, как провела день... Дневник счастливой женщины, полностью поглощенной материнством. Кажется, к тому времени Афанасьевы жили уже неплохо: на некоторых домашних снимках присутствует женщина в одежде горничной. Для Иры взяли няню - Вера решила тоже пойти работать. И устроилась преподавательницей русского языка и истории в старших классах Александровского караимского духовного училища.
Чехарда. Калейдоскоп. Смятение и неразбериха. Этими словами вполне можно охарактеризовать послереволюционный Крым. Маленькая курортная Евпатория тоже не осталась в стороне от жестоких боев и кровавых "чисток" победителей. Кстати, Крым в народе называли тогда "всероссийским кладбищем" - слишком много народу здесь полегло.
На своей работе Кириллу удалось продержаться до сентября 1918 года. В семейном альбоме около десятка фотографий посвящены революционным событиям, на большинстве из них - момент присяги городского гарнизона Временному правительству в марте 1917. Это происходило на Соборной площади, у стен собора Св. Николая. Чуть менее года назад Соборная площадь тоже была заполнена народом, приветствовавшим Николая II, посетившего Евпаторию. Теперь на этом же месте народ приветствовал отречение царя.
Красные войска в Евпатории появились в январе. Это были страшные дни. Слово "контрреволюционер" звучало как приговор - смерть без суда и следствия. Хватали и расстреливали офицеров, зажиточных людей, да и просто тех, на кого не ленились донести. Только за три последующих после прихода красных дня в Евпатории было арестовано более 800 человек. Очевидцы с ужасом вспоминали, как красные матросы топили офицеров на кораблях "Румыния" и "Трувор". Связанных людей швыряли в ледяное море, а на берегу темнела толпа, в которой были жены и родственники казнимых.
В мае власть меняется: немецкие оккупационные войска занимают Евпаторию. В городе становится плохо с продовольствием. В октябре-ноябре немцы покидают город, примерно в это время Кирилл Афанасьев работает в Уездном земстве в качестве члена Управы Евпатории.
Апрель 1919. Образована Крымская Советская Социалистическая Республика. Кирилл Павлович - помощник заведующего Евпаторийским здравотделом. Удивительно, как удалось уцелеть ему и сохранить семью!
Но власть снова меняется, июнь 1919 - апрель 1920 - время правительства генерала Деникина. Новая работа, новая должность - инструктор-практикант в Евпаторийском отделении сельскохозяйственной кредитной кооперации "Крымсоюзбанк".
И снова - советская власть. Афанасьев получает работу в курортном под-отделе Евпаторийского здравотдела, а в 1921 становится... заведующим рент-генкабинетом Курортного района Крыма. С чего, собственно, и начинал. Вот какую справку ему выдали:
"...Будучи фактическим организатором открытого при Куруправлении в апреле месяце рентгенкабинета, собранного из разрозненных в различных нефункционировавших и разрушенных кабинетах других Санаторий аппаратов и даже отдельных частей их, Кирилл Павлович поставил рентгенкабинет в короткое время на твердую ногу и единственно благодаря его неустанной энергии, любви к делу, обширному опыту и проявлению огромного интереса к показательной научной работе дело рентгенотерапии в Евпаторийском Курортном районе было поставлено на должную высоту..."
Крым голодал. Люди вымирали семьями и домами. Гражданская война пронеслась по полуострову, уничтожив пашни, виноградники, сады. Цены на продукты, керосин, спички росли как на дрожжах. Пуд (16 кг) ржаной муки - 12 миллионов рублей, фунт (450 г) говядины - 450 тысяч рублей, фунт белого хлеба - 500 тысяч рублей, фунт сахара - 900 рублей... Это цены 1922 года, когда голод в Крыму вовсю свирепствовал и от него погибло уже 75 тысяч жителей полуострова. Образованный комитет помощи голодающим, Крымпомгол, к этому времени оказывал помощь 200 тысячам человек. Помощь посылали и американские благотворительные организации, распределяя среди нуждающихся продовольственные посылки.
Работающие счастливцы получали продпаек.
- три четверти фунта хлеба,
- полфунта сахара,
- один фунт соли,
- десять фунтов овощей.
В Петербурге остались родители Кирилла и Веры; поэтому, волнуясь за них и надеясь, что жизнь лучше сложится там, Афанасьевы вернулись. Может быть, инициатором переезда был Кирилл - человек с золотыми руками, способностями к технике и стремлением вернуться в науку.
Но судьба не дала ему такого шанса. Питер тоже пребывал в разрухе, семью надо было кормить, и Кирилл Павлович попробовал себя в новой роли. Благо наступили уже времена НЭПа, поощрявшего частную инициативу. Афанасьев организовал экзотические по нынешним временам производства: картузную мастерскую и обойно-матрасную. Под началом у него было почти 150 человек.
Так получилось, что Афанасьевы потеряли связь с Евпаторией, где осталось множество друзей и знакомых, и никогда больше не возвращались в Крым. Но те несколько лет - разных лет: счастливых, радостных, тяжелых, страшных - все равно долго вспоминали как лучшие времена своей молодости.
Фото из семейного альбома Афанасьевых-Финкельштейнов предоставлены Кириллом Финкельштейном и взяты с сайта kfinkelshteyn.narod.ru .
СТАТЬИ, НАПИСАННЫЕ НА ОСНОВЕ МАТЕРИАЛОВ САЙТА
Обратная связь:
Гостевая книга
Почта (E-mail)
©
Идея, разработка, содержание, веб дизайн:
Кирилла Финкельштейна,
2002.
|