Лейб-гвардии гусары — монахи.

ГЛАВА ИЗ КНИГИ ВОСПОМИНАНИЙ  

КНЯЗЯ ИЛАРИОНА СЕРГЕЕВИЧА ВАСЛЬЧИКОВА 

"То, что мне вспомнилось..."

НИКОЛАЕВСКАЯ ГИМНАЗИЯ:    ИСТОРИЯ   1905 ГОД   ЗДАНИЕ  1 этаж, 2 этаж  УЧЕБНЫЙ ПРОЦЕСС 

ДИРЕКТОРА  ПРЕПОДАВАТЕЛИ  УЧЕНИКИ   ВОСПОМИНАНИЯ  ПОЭТЫ  ПРАВИЛА  ФОТОАЛЬБОМ

Князь Иларион Васильчиков. «То, что мне вспомнилось…» М.: ОЛМА-Пресс, 2002. С.46-49.

 Лейб-гвардии гусары — монахи.

В годы командования моим отцом Л.-гв. Гусарским полком, а затем и бригадой, с 1891 по 1899, мы жили в Царском Селе, где расположены были казармы этого полка. (В 1899 году И.С.Васильчиков окончил с золотой медалью Царскосельскую Николаевскую гимназию - К.Ф.) Вблизи Царского Села находился скаковой ипподром, на котором ежегодно, в начале лета, в течение двух месяцев происходи ли скачки: гладкие, барьерные и стиппельчезные*. В гладких участвовали лошади больших скаковых конюшен, которые в те годы принадлежали преимущественно польским владельцам чистокровных заводов: князьям Любомирским, графам Потоцким и братьям Решке (знаменитым в то время оперным певцам), в барьерных же и стиппельчезных скачках состязались почти исключительно офицеры кавалерийских полков, как гвардейских, так и некоторых армейских. В их числе были всегда и офицеры Л.-гв. Гусарского полка. Среди последних очень скоро в те годы выдвинулся молодой корнет Булатович. Он окончил Императорский Александровский лицей и, по отбытии воинской повинности в Л.-гв. Гусарском полку, был произведен в 1892 году в том же полку в офицеры. Небольшого роста, но очень крепко сложенный и исключительно смелый и предприимчивый по характеру, Булатович скоро занял одно из первых мест среди стиппельчезных ездоков. Он часто бывал у нас в доме и занялся, между прочим, также и моей военной муштровкой. Как-то раз Булатович приехал на время отпуска к нам в Юрбург, и я его тогда встретил там почетным караулом из подобранной мною и обученной команды дворовых мальчиков, даже со знаменем.

В те годы в России особенно заинтересовались мало еще тогда известным государством Абиссиния в Африке и его народом. Этот интерес объясняется тем, что абиссинский народ был одним из самых древних народов, принявших христианство, еще в первые века христианской эры. Правда, его религиозный культ мало походил на наше православие и более всего был схож с культом христианской секты египетских коптов, но так как в догматах своих они не приняли никаких новшеств, введенных католической церковью, то православная церковь относилась к ним с какой-то особенной симпатией. Эту симпатию среди русских возбуждало и то, что Абиссиния сумела в течение многих веков сохранить свою независимость и не подчиниться попыткам распространить на нее свое влияние как со стороны Англии — в Египте и Судане, так и со стороны Италии в Эритрее. Об Абиссинии стали много писать в русской прессе, и появились статьи и рассказы побывавших там частных исследователей. Особенно способствовал поднятию этого интереса к Абиссинии некто Леонтьев, сделавший по возвращении оттуда несколько чрезвычайно интересных докладов.

Этот широко распространившийся тогда в России интерес к Абиссинии привел к тому, что правительством было решено послать туда специальную дипломатическую миссию. А так как в те годы не было еще железнодорожного сообщения между ближайшим портовым городом на Красном море Джибути и столицей Абиссинии Аддис-Абеба и доехать до последней можно было лишь караванным путем через широкие пространства пустынных земель, редко населенных воинственными племенами Сомали, часто грабившими проходящие караваны, то для охраны пути этой первой русской дипломатической миссии было решено присоединить достаточный военный конвойный отряд. Попасть офицером в этот отряд стало мечтой Булатовича, и ему это, при помощи некоторых влиятельных лиц, удалось.

Булатович пробыл в Абиссинии больше года и по возвращении оттуда очень много интересного рассказывал, в том числе и про свои охоты в совершенно еще диких районах Восточной Абиссинии на берегах озера Рудольфа. Если я не ошибаюсь, он ездил в Абиссинию еще и во второй раз.

В 1900 году вспыхнуло в Китае так называемое «боксерское восстание», направленное вообще против европейцев; для усмирения этого восстания двинуты были морем в Китай отряды разных европейских государств и из России части сибирских войск в Манчжурию и даже дальше, до Пекина. Для усиления этих отрядов офицерским составом разрешено было офицерам-добровольцам из других полков переводиться временно в эти, двинутые в Китай, отряды. Конечно, одним из первых таких добровольцев оказался и Булатович. Там, как рассказывали, он принял участие во многих очень жестоких усмирениях, по-видимому, оставивших в нем какое-то тяжелое воспоминание. Во всяком случае, вскоре по возвращении с Дальнего Востока, Булатович покинул военную службу и через некоторое время стало известно, что он поступил послушником в один из русских Афонских монастырей и позже пострижен там был в монахи.

Через несколько лет в газетах появилось известие, что в Афонских монастырях среди монашества произошел раскол и возникли споры, напоминающие средневековые, о правильности тех или других обрядов, толкования Евангелия и Церковного Устава. Сообщали, что главный центр этого раскола находится в одном из крупнейших русских монастырей и руководителем бунтующих является бывший гвардейский офицер, схимонах Антоний Булатович. Раскол этот в монастырях принял настолько острый характер, что греческому правительству пришлось подавить его даже военной силой. Булатовичу, конечно, пришлось покинуть монастырь и вернуться в Россию, где ему было назначено жительство в одном из монастырей на его родине — Украине. Когда вспыхнула война 1914 года, то Булатович, как я слышал, получил разрешение поступить в один из вновь формируемых полков.

 *  *  *  *  *

Как-то раз, это было в 1893 или в 1894 году, мой отец, придя домой из полка, рассказал, что у него был некто Шидловский, член большой и богатой семьи воронежских помещиков, с просьбой принять его в качестве вольноопределяющегося в Л.-гв. Гусарский полк с тем, чтобы он, по выдержании офицерского экзамена, мог бы остаться затем в полку офицером. Этот Шидяовский по окончании университета женился, но затем, через несколько лет по взаимному соглашению с женой, они развелись и оба поступили в монастыри, причем Шидловский — в очень известную Оптину пустынь Калужской губернии. В этой пустыни он прожил несколько лет в качестве послушника при старце Амвросии.

В течение XIX столетия в некоторых русских монастырях время от времени оказывался среди братии старый монах, проведший немало лет в уединении и даже в затворе, отличавшийся от других монахов своей особой святой жизнью и своей мудростью. Слава о таком монахе постепенно через братию монастыря и его посетителей распространялась далеко по России, и в этот монастырь начинали стекаться люди, стремящиеся повидать этого старца и получить от него утешение и назидание. Часто бывавший у моих родителей князь А. Д. Оболенский, помещик Калужской губернии, впоследствии бывший недолго обер-прокурором Святейшего Синода, рассказывал, что бывая в Оптиной пустыни и у старца Амвросия, он прекрасно запомнил находившегося тогда при нем послушником Шидловского.

После производства в офицеры Шидловский бывал и у нас в доме. Это был человек высокого роста с густыми и довольно длинными усами, прекрасно воспитанный и умеющий себя поставить и держать в обществе. Товарищи в полку к нему относились хорошо, но несколько сдержанно, ввиду все же весьма странного для гусарского офицера его прошлого. Он же старался участвовать по возможности не только во всех служебных занятиях, но также и в светской жизни своих товарищей по полку. Между прочим, он охотно принимал приглашения на балы и даже на многих частных балах был дирижером танцев. Я помню, как полковник гусарского полка Молчанов рассказывал, что он Шидловскому обещал подарить золотой портсигар, если тот будет когда-нибудь дирижировать танцами на одном из придворных балов. Но до этого не дошло. В одном проявлялось его монастырское прошлое: он никогда не пропускал церковных служб, и я хорошо помню по воскресеньям и на Страстной неделе его высокую фигуру возле одной из колонн Софийского собора, который был одновременно и полковой церковью Л.-гв. Гусарского полка. Раз как-то я застал у моей мате ри какую-то монахиню. Я узнал потом, что это была игуменья монастыря — бывшая жена Шидловского. О чем она говорила с моей матерью, я не знаю.

Одновременно с посещением балов Шидловский стал и большим балетоманом и, в конце концов, выйдя в запас незадолго перед Первой мировой войной, женился на одной из балерин-Мариинского театра — Седовой. Не знаю его дальнейшую судьбу, но жена его, Седова, в эмиграции открыла в Париже танцевальные и балетные курсы, которые, как я слышал, пользовались большим успехом.

 * От англ. steeplechase — скачки с препятствиями.

Лейб-гвардии гусарский Его Величества полк был старейшим полком, размещенным в Царском Селе.  Свою историю он ведет с 1782 года, когда наследник цесаревич Павел, из своих флотских батальонов составил две конные команды по 30 человек каждая. Гусар отличала особая форма одежды, состоящая из доломана - куртки со стоячим воротником и шнурами, ментика - короткой куртки с мехом, кивера  или меховой шапки с султаном, рейтузов, расшитых шнурами и низких сапог со шпорами.

В конце 1800 года лейб-гвардии гусарский полк был размещен в окрестностях Царского Села: Софии, Павловске, Пулково и Кузьмине. Совместно с конной гвардией лейб-гусары составляли царскосельский гарнизон. Боевое крещение полк получил в 1805 году, в  бою под Аустерлицем, участвовал в сражениях Отечественной войны 1812 года. 

В этом полку с 1834 по 1840 год служил корнетом поэт Михаил Лермонтов. В другие годы в полку служили:  Денис Давыдов  (с 1806) , Петр Чаадаев (1817-1821), Н.Н.Раевский и Чавчадзе. В разные годы полком командовали: генерал-майор Хомутов, барон Мейендорф, граф Воронцов-Дашков, Великий князь Николай Николаевич, князь Васильчиков, генерал Воейков. Гвардии полковник князь Сергей Иларионович Васильчиков (1849-1926) командовал полком с 1891 по 1899 год. 

В августе 1914 года, после молебна на плацу у Софийского собора в Царском Селе, полк проследовал на станцию Александровская, где люди и лошади погрузились в эшелон и убыли на поля сражений первой мировой войны. 

(С.Я.Ласточкин, Ю.Ф.Рубежанский. Царское Село - резиденция российских монархов. Санкт-Петербург. 2000.)

Князь И.С.Васильчиков:  биография,    Л.-гв. гусары-монахи ,    Поместный Собор.   

История из домашнего архива  | Ц. Село на рубеже  XIX-XX  веков  |  Статистика Ц.С.   |  Карта Ц.С.  |  Ц. С. в интернете

      Прогулка по Царскому Селу начала XX века:  часть1, часть2, часть3 | Воспоминания о Царском Селе

Ул. Малая  | Дом-музей Н.Гумилева и А.Ахматовой | Учебные зав-я  | Лечебные зав-я | Кн. Гедройц | Семьи царскоселов 

 Домашняя страница  |  Евпатория 1915 -1922 |  Генеалогия  | Содержание сайта